От сохи – в небо.Полковнику-фронтовику Анатолию Павловичу Бондаренко исполнилось 90 лет

Уважаемый Анатолий Павлович! Возраст человека – это прекрасный груз опыта и воспоминаний. За Вашими плечами – большая, полная событий и свершений боевая и трудовая жизнь, неразрывно связанная с защитой священных рубежей нашей Родины.

Ваш советский, коммунистический патриотизм на протяжении всей жизни вызывает глубокое уважение. Ваши незабываемые выступления на партийных конференциях, пленумах и собраниях, на митингах, в студенческих аудиториях и школьных классах всегда отличаются эмоциональностью, ярким слогом, пламенным задором и большой любовью к своей Родине.

Вы из той плеяды советских людей, которые в достатке имеют в своём личном багаже такие качества как компетентность, профессионализм, твёрдость коммунистического убеждения, дальновидность, широкий кругозор и крестьянская мудрость.

На большом историческом отрезке времени Вам, свидетелю и участнику непростых социальных преобразований в СССР, сегодня хорошо видно, что советский образ жизни – это лучший период всей многовековой истории России.

В день юбилея выражаю Вам, Анатолий Павлович, глубокую признательность за верность нашим коммунистическим идеям, глубокую самоотдачу в годы боевой и трудовой деятельности, за умение слушать и слышать, за поддержку и понимание.

Желаю Вам крепкого здоровья, счастья и воплощения в жизнь наших самых смелых планов и идей по возвращению социалистического строя в России.

С уважением и благодарностью за совместный труд,
Первый секретарь областного отделения КПРФ, губернатор Иркутской области С.Г. ЛЕВЧЕНКО

***
Анатолий Бондаренко – от первого лица



Октябрьская революция года принесла моей семье, как все крестьянам России, большие перемены. Земля была отдана народу: бери, сколько хочешь, паши, сей, убирай урожай. Крестьяне в 1917 году даже растерялись – воцарилось безвластие. Так было до появления на селе колхозов.

В Алтайском крае моя семья жила до революции впроголодь: не было ни тягла, ни инвентаря. Родился я в 27 году, и когда мне исполнилось шесть лет, началась коллективизация. С 33-го года – это в моей памяти прочно отложилось – происходила ломка сознания человеческого. Одни хотели идти в коллективное хозяйство, другие – сопротивлялись. И драки были. Безграмотные люди не понимали, чего от них хотят. То, о чём писал Михаил Шолохов, происходило не только в Гремячем Логу, но и по всей России. В нашей деревне Кизиха Рубцовского района несколько семей кулаков, которые сопротивлялись коллективизации, выслали в Туруханский край в ссылку.

Только в 33-м году в нашей деревне были созданы колхозы. До этого момента крестьяне жили индивидуальным трудом: что могли обработать, то и делали. Только после создания колхозов они организовались и стали жить по-человечески, понимая, что они община, коллективный орган и могут создавать для себя все необходимые жизненные блага.

Мать моя имела три класса церковно-приходской школы и считалась наиграмотнейшей. В семье она была ведущей в вопросах понимания жизни. Она была начитанной, знала Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, знала арифметику, даже первые азы алгебры, геометрии. Благодаря маме, я уже в шесть лет знал наизусть стихи А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. Именно мама убедила отца в необходимости колхозов. Только дедушка с бабушкой так и не поняли до конца наступивших перемен.

В предвоенные годы деревня зажила, установилось хозяйство колхозное, люди получали всё в полном достатке и не думали о хлебе насущном. Пошла жизнь спокойная, размеренная, плановая: от посевной до сенокоса, от сенокоса до уборочной, от уборочной до заготовки продовольствия на зиму... У нас во дворе были десять овец, два кабана, корова, телёночек – это уже хозяйство крестьянское. Нас в семье было четверо детей, и мы все имели музыкальные инструменты, учились и на балалайках, и на гитарах, и на гармошке, и на баяне играть.

В 8 лет я поступил в первый класс. В школе нас учили новым законам, новым подходам к жизни, в октябрята записывали. Когда я учился в шестом или седьмом классе, мать мне помогала в решении задач. Школу я закончил с отличием.

В 1941 году меня приняли в комсомол. А тут война – мужское население деревни от 18 до 50 лет призвали в армию. Пошли похоронки. В поле и на ферме работали женщины и подростки. Я, 14-летний мальчик, в бригаде пахал на лошадях, сеял, убирал сено. Морально все женщины были надорваны. На стариков свалились непростые обязанности. Фронт очень много требовал продовольствия.

В 1944 году меня призвали в Советскую Армию. Поскольку я закончил восемь классов с отличием и учился в вечерней школе, меня зачислили в Балашовскую школу пилотов. В 1945 году, когда мы, совсем юные курсанты освоили первые самолёты, нас отправили на фронт. Практику я проходил в Румынии, Болгарии и Югославии. Под командой опытных бойцов мы летали за линию фронта. Всегда шли звеном по три самолёта: впереди командир, мы – два зелёных лётчика – за ним. День Победы я встречал в Югославии.

После войны меня зачислили в Иркутское инженерное техническое училище получать инженерное образование. Мы изучали самолёты, начиная с МИГ-15, ИЛ-28. Отсюда меня и направили проходить дальнейшую службу в Корею, где мы встретились в воздухе с американцами. В Корейской войне, длившейся с 1950 по 1953 годы, мы господствовали в воздухе, не давая продыху американским воякам: наш МИГ-15 стоял выше их самолётов на два-три уровня, а наши опытные лётчики «учили» американцев сражаться. Те всю жизнь провоевали, когда им никто и нигде сопротивления не оказывал, а тут их сбивать стали, как цыплят. При Кеннеди правительство США делало запрос в наше посольство, сколько было сбито их лётчиков в Северной Корее. Была названа примерная цифра – пять тысяч. Это был первый урок войны реактивной авиации.

Я служил в 346-м разведывательном авиационном полку, который на одном месте не стоял. Начиная с 1959 года, мы в Заполярье отслеживали с воздуха границу с Финляндией. Только недавно с ними закончилась война, но на границе сохранялась напряженность. Мы заходили на территорию Финляндии, делали снимки, несли разведку на Кольском полуострове. Туда заглядывали натовцы, американцы: мы фиксировали передвижения различных формирований, танковых частей.

В Заполярье служил до 1960-го года. После, когда Н.С. Хрущёв сократил авиацию, нас направили под Саратов, где мы уже переучивались на ракетчиков. Морально было тяжело перестраиваться. Но когда освоили многоступенчатую межконтинентальную ракету, появилось удовлетворение. Я участвовал в пусках в Тюра-Таме (Сегодня это – легендарный космодром «Байконур»). Через два часа разведка донесла: ракета поразила цель на одном из наших дальневосточных островов, оценка отличная. Стреляли через всю матушку-Россию. Это произвело на нас большое впечатление.

Прошли годы, меня избрали секретарём парткома, и я оканчивал службу партийным работником. Учился в высшей партийной школе при ЦК КПСС два года, стал политработником в ракетных войсках. Был заместителем командира боевой позиции, заместителем командира дивизиона, заместителем командира полка. Служил в шахтном варианте ракетных войск. Наша часть размещалась в Бологовском районе Калининской области, между Ленинградом и Москвой. Оттуда я и уволился в запас.

Всего я прослужил в армии 33 года. Главная часть моей жизни прошла там, а остальное – это приложение к жизни. И разве можно было бы представить себе, чтобы я, сын крестьянина, получил образование, стал офицером и прошёл такой путь, если бы не было Великого Октября? И можно ли было вообразить, что наша страна, которая до революции была отсталой в промышленном отношении, взойдёт на такие вершины развития военной мощи? Нет – всем этим мы обязаны социалистической революции.

К печати подготовил Михаил СЕУРКО
«Приангарье», № 18, 2017
персоналии, поздравления