Сергей Левченко: «Жизнь в режиме чрезвычайной ситуации»

Андрей ФЕФЕЛОВ. Сергей Георгиевич, пару лет назад в интервью "Завтра" вы приводили показатели развития Иркутской области, которые свидетельствовали, что ваша деятельность на посту губернатора была успешной. Среди прочего, вы рассказывали о том, как вытащили из тени огромное количество предприятий, занимавшихся незаконной рубкой леса. Это принесло немало денег в бюджет. Тогда полушутя мы говорили, что разоблачённые теневики не простят серьёзного ущемления их возможностей.



И минувшим летом, после страшного наводнения, на вас обрушилась кампания травли. Заказчик до сих пор не ясен. Но то, что администрация президента не была инициатором этой кампании, знаю точно — там отношение к вам уважительное. Кстати, и Путин на своей пресс-конференции сказал фразу, которая свидетельствует о том, что у него не было претензий к вам как к губернатору. Тем не менее, диффамация в СМИ в отношении вас была колоссальной. Что это было?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Хорошо, что вы вспомнили двухгодичной давности нашу встречу. Два года назад сложно было с уверенностью сказать об успешной деятельности как меня лично, так и правительства Иркутской области. Первый год-полтора нам приходилось, как барону Мюнхгаузену, себя вытаскивать буквально из болота — составлять антикризисный план, решать неотложные задачи.

У нас далеко не везде выплачивалась заработная плата. На промышленных предприятиях, в сельскохозяйственной отрасли были большие долги. Огромная «дыра» в бюджете существовала, потому что собственных доходов не было, и руководители регионов, откровенно говоря, ценились по тому, насколько умеют выпросить на федеральном уровне дополнительных денег. То есть безнадёга…

Мы посмотрели, где область теряет доходы. Например, в лесной сфере. Иркутская область обладает самыми большими лесными запасами в Российской Федерации — свыше 70 миллионов кубометров расчётной лесосеки. На сегодня у нас добывается порядка 35 миллионов — меньше половины. В силу неэкономичности добычи за 1000 — 1500 километров на север.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Вывозить с таких расстояний очень тяжело.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да. Но даже внутри этого радиуса мы увидели, что 300 предприятий, получивших право на лесосеку (из 524 арендаторов в области) оказались не зарегистрированными там, где они получили возможность добывать этот лес. И, обладая первым местом в России по рубке, мы были тогда на 12 месте по сбору средств.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Что-то не совпадало.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Совершенно верно. Мы сделали выводы, и с руководством всех незарегистрированных компаний встретились в начале 2016 года. Дали им понять, что если не зарегистрируетесь и не будете платить нормальную (хотя бы среднюю) цену за добычу леса, то мы к вам придём уже с более серьёзным разговором. Должен сказать, что 100% зарегистрировались.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это мелкие игроки...

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Но в общей сложности эти мелкие игроки увеличили доходную часть бюджета с трёх миллиардов до 10,5. Семь с половиной миллиардов добавились в течение двух лет! Надо понимать, кому выгодна была та вакханалия.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Но есть, наверное, и крупные московские и питерские компании?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Из 524 компаний крупных набиралось всего лишь с десяток. Да, они были из Москвы и Санкт-Петербурга. Но с ними другая работа велась. Так как многие из них международные, то они имели возможность снижать платежи более изощрёнными методами: вычитания за счёт взятых кредитов, перепродажи сырья из одной компании в другую и тому подобного. Мы им разъяснили, что из общей стоимости того, что они у нас добывают, они должны платить в соответствии с российским законодательством столько-то и столько-то… Когда с ними говоришь на их языке и даёшь понять, что «мы к вам тоже придём», как и к тем мелким компаниям, они сразу становятся в строй, как говорится.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Наведение порядка в существующем хозяйстве всегда даёт эффект, сравнимый с увеличением производственной мощности.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Мощности это тоже коснулось. Задача, которую я ставил перед правительством ещё четыре года назад, транслировалась и на промышленность, и на сельское хозяйство. В лесной отрасли необходима была глубокая переработка, и за четыре с небольшим года было построено пять заводов по производству так называемых пеллет. Они получаются из отходов лесного производства, которые превращаются в нужный продукт с помощью определённых температур и давления.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Они выпускаются в виде прессованных плит?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Нет, это, скорее, окатыши или гранулы. Основоположницей их использования в качестве сырья для энергетики стала Финляндия. Туда мы и возили. Может, и не слишком было выгодно из-за расстояний. Но всё-таки пять заводов трудилось не напрасно — достаточно серьёзные мощности были введены во многих компаниях. Объёмы переработки выросли, что принесло дополнительный доход.

Но в лесной отрасли, особенно среди мелких и средних компаний, было немало криминала, работавшего без регистрации и уплаты налогов. Тайга есть тайга. Многое случалось, а если пожар возникал на незаконных предприятиях, то народ разбегался в разные стороны и всё. Что говорить, огромный интерес к лесной отрасли всегда был у криминальных структур.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Их много, но они разрознены. А кампания против вас увенчалась репликой режиссёра Сокурова. Не могли небольшие криминальные структуры проплатить всё это!

То, что произошло с вами, говорит о том, как устроена современная Россия, поскольку уровень губернаторов — фундаментальный уровень. Есть ещё какая-то сила, помимо власти? И я вижу здесь большую опасность, что Российская Федерация управляется не совсем вертикалью...

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Вы правы. В этой вакханалии сошлись интересы нескольких структур, которым не подходил установленный мною порядок.

Дело в том, что доходная часть бюджета области увеличилась с 98 миллиардов до 200 (даже чуть больше). Прирост в 7,5 миллиардов, о котором я уже говорил, касался лишь лесной сферы. Остальные почти 100 миллиардов были получены с олигархов. Они выложили из карманов те деньги, которые считали своими все прошедшие годы, так как мы от лица закона им сообщили, что знаем, что и куда они продают, сколько это всё стоит и какие они должны платить налоги. Они вынуждены были тоже платить.

А теперь, зная расценки ведущих СМИ, умножьте на количество строк, минут, секунд и вы увидите, что они потратили более миллиарда рублей, чтобы попытаться вернуть потерянные деньги.

Была, думаю, и политическая подоплёка. В 2015 году за победу на губернаторских выборах в нашей области билась партия «Единая Россия». Проиграла. В 2018 году она проиграла выборы в законодательное собрание и по спискам, и по одномандатным округам. Она тоже могла быть силой, заинтересованной в возвращении утерянных позиций.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Хотелось бы вернуться к словам либерала Сокурова на заседании президентского Совета по правам человека: «… нельзя недооценивать могущество чиновного класса. Миллионы этих людей уже обучились водить «хороводы» вокруг президента. И мы видим, как это происходило в Иркутске, когда вы три или четыре раза там были, и до сих пор там живут люди в разрушенных домах и просто в холодном совершенно климате…»

То есть в климате тоже, видимо, виноват иркутский губернатор. Это была явная апелляция к президенту по поводу якобы нарушений после наводнения. И кампания в прессе использовала приёмы чёрного пиара, родом из 90-х, — огромный заголовок, например, «Жители такого-то села не получили помощь». Хотя они и не должны были получить её по закону. И нельзя даже подать в суд на издание, так как неправды, по сути, не написано.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. По поводу климатических претензий. Звучит смешно, но в 2015 году, когда я шёл на выборы, одна из политических сил ко мне обратилась с рекламным щитом, на котором красовалась фраза о падении уровня воды в Байкале. Мне, Левченко, предлагали его поднять. Это, конечно, почётно, хотя при этом игнорируется динамика озёрных циклов: двенадцатилетних, сорокалетних и так далее. Могу доложить, что Байкал поднялся — мы за четыре года справились с этой задачей.

А если серьёзно, то насчёт «хороводов» вокруг власти я даже согласен. Вижу, как многие чиновники их водят. И вокруг федеральных, и вокруг региональных властей. Я этим никогда не занимался. Это искажает общественную атмосферу, вредит обществу, причём водящие нередко прячут фигу в кармане. Кстати, характерно это не только для чиновников, но и для людей искусства.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Они похлеще чиновников в этом плане.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да, ещё талантливее «хороводы» водят. Кто-то действует в лобовую: «Ты — единственный, самый умный, гений всех времён и народов!..» А другие подходят тоньше: например, критически разбирают прошлое, талантливо ругают его, показывая, что сейчас всё хорошо.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А некоторые, напротив, впадают во фронду, чтобы власть их подкупила, завалила грантами, — это самые изысканные «хороводы».

Сергей ЛЕВЧЕНКО. А реплика Сокурова — высказывание из серии «не видел, но хорошо помню». Он бы лучше назвал пару цифр хотя бы, факты — вещь упрямая.

На самом деле, не было такой трагедии за весь новейший период Российской Федерации. Чтобы почти 47 000 человек в результате наводнения были признаны пострадавшими! Это ведь больше, чем в нескольких субъектах Федерации, вместе взятых, где наводнения были в прежние годы.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Даже страшные наводнения в Краснодарском крае не сравнить.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да. А у нас в области, если кто-то забыл, было два (!) наводнения, второе — через месяц после первого. Мы были вынуждены два раза восстанавливать всю жизнедеятельность региона: электроэнергию, канализацию, водопровод, дороги, мосты. Мы уложились в кратчайшее время — буквально за несколько суток.

Цифры говорят за себя. На 12 декабря более 15 000 человек получило от государства дома и квартиры. Человек, оценивающий эту работу, должен как минимум сравнить её с другими ситуациями. Были ли за почти тридцатилетний период существования России как отдельного государства подобные прецеденты — за три месяца 15 000 человек получили отдельное жильё после стихийного бедствия в одной области? Определённо скажу — нет.

Естественно, нам хотелось ещё быстрее всё осуществить. Были приняты беспрецедентные меры для того, чтобы люди зажили в нормальных условиях. Мы почти тысяче семей сразу стали платить деньги за аренду жилья, например.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Как это удалось осуществить, из каких резервов успели построить?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Некоторые дома достраивали.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А некоторые — выкупались, надо так понимать?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Совершенно верно. И если в пунктах временного размещения сначала жило 1700 человек, то сейчас там осталось лишь 70, причём половина из них имеет на руках так называемые сертификаты. Однако они не торопятся зимой квартиры или дома покупать. И просят, чтобы им разрешили остаться на какой-то срок ещё в этих временных пунктах. Там, в принципе, не так уж и плохо. Три раза в день бесплатно кормят, делают уборку зданий (жилого фонда) и прилегающих территорий.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это общежития?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Общежития комнатного типа. Никакой скученности, вполне нормальные условия. И, повторюсь, эти люди имели возможность давно получить ордеры на жильё, подобрать себе квартиры, оформленные и проверенные государством. За период с июля по середину декабря было вынесено 1942 дополнительных положительных судебных решений на получение квартир. Суды работали очень хорошо, должен сказать. Было шесть судебных групп, принимавших конкретные решения по каждому обращению. За то время на зоне подтопления состоялось более семи тысяч заседаний.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А как это решается? Человек подаёт заявку, и идёт индивидуальное рассмотрение, или населённый пункт весь признаётся пострадавшим?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Очерчиваются границы бедствия — вплоть до сантиметров. Это делается различными способами, в том числе с помощью космических и других летательных аппаратов. Учитываются все дома, где пострадали и могли потенциально пострадать люди.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть оспаривавшие эти границы, грубо говоря, несправедливо требовали компенсации?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Я бы сказал, что у этих людей была своя правда. Потому что у многих из них дома были старыми.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это частное жильё, как правило?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Частное жильё, конечно. В результате дождей или высокого уровня грунтовых вод фундаменты многих из них просели.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Опыт преодоления кризисных ситуаций вы накопили гигантский. Какие новые наработки в деле спасения населения могли бы быть переданы нашим экстренным и специальным службам?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Перед тем, как ответить на этот вопрос, я должен поблагодарить всю мою команду за то, что к середине 2019 года мы стали устойчивыми в финансово-экономическом положении. Мы миллиарды из областного бюджета смогли направить на преодоление последствий наводнения.

Не в каждом регионе сегодня губернатор может сказать: «Я выделю деньги на смытые сады и огороды». А таких участков у нас почти одиннадцать тысяч. И я очень рад, что можно было оперативно решить этот вопрос. Если говорить о полученном опыте, то он очень серьёзный. Мы сегодня единственные в стране, кто провёл столь напряжённую работу с устранением последствий паводка такого масштаба. Мы законодательно утвердили зону паводка.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть на этих территориях нельзя вообще строить дома и предприятия?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Совершенно верно. В случае с Тулуном вряд ли такое заранее можно было предугадать, ибо в тех местах таких ситуаций не было за всю историю наблюдений.

Основная проблема в том, что любая чрезвычайная (ЧС) ситуация вводится посредством федерального законодательства. Но, увы, очень велик зазор между законом о чрезвычайных ситуациях, когда счёт идёт на дни, часы и минуты и другими, связанными с ним, федеральными законами, которые «чрезвычайными законами» не отменяются. Можно десятки примеров привести, но я скажу об одном, самом характерном.

Чтобы построить что-то в Тулуне, мы вынуждены были закладывать новые микрорайоны в местах, которых не было в генеральных планах. Как только ушла вода, я 8 июля собрал всех: от мэра и архитекторов до строителей и коммунальщиков. Мы ездили целый день, выбирая новые территории за зоной затопления. Нашли место в микрорайоне Угольщиков, где сейчас многоэтажные дома возводятся, и площади в микрорайоне «Берёзовая роща», где строятся частные дома.

После того, как мы выбрали эти земли, началась история, которая абсолютно несовместима с условиями ЧС. Нужно утвердить проект застройки, потом объявить публичные слушания, выждать 30 (!) суток до их проведения. И только после этого можно приступать к проектированию микрорайонов, дорог, коммунального хозяйства. До этих всех утверждений государственные деньги тратить нельзя. А ситуация чрезвычайная! Поэтому там, где можно, мы, как говорится, запараллелили процессы, стали искать варианты, чтобы сделать быстро, но в то же время не нарушить законов.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это несбалансированность законодательства. Но удивляет другое: неужели у МЧС, например, нет заранее подготовленных проектов и механизмов — например, по возведению временных городков на случай стихийных бедствий или, не дай Бог, войны?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Слишком многого хотеть от МЧС тоже нельзя. В период острых ситуаций в их комиссиях идёт работа по многим направлений. Прежде всего это непосредственное спасение людей.

Вспомним прошлый год в наших краях, макушку лета. Из 60 суток (то есть двух месяцев) в течение 48 дней шли дожди и было тепло, что создавало предпосылки для эпидемий. Было срочно привито 54 000 человек. Была организована поставка порядка 200 тонн питьевой воды и такое же количество различной гуманитарной помощи и медикаментов. Нужен был срочно хлеб — организовывались пекарни и подвоз выпечки из районов, не пострадавших от стихийного бедствия. Нами было пресечено мародёрство и повышение цен на предметы первой необходимости. Пришлось мне вводить и сухой закон: запретили реализацию высокоградусного алкоголя. За короткий период времени ветеринарная служба отловила более пятисот бродячих собак. Работали МЧС, Росгвардия, Министерство обороны, полиция. Комиссия по чрезвычайной ситуации, которую я возглавлял, действовала по десяткам направлений.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это был штаб, куда входили все остальные структуры.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Совершенно верно. Если говорить об обеспечении людей временным жильём, то могли принять не только 1700 человек, о которых я уже упоминал, но и вдвое большее количество. Для этих нужд мы срочно сняли санатории и дома отдыха. Дети пострадавшего региона (5400 в общей сложности) были распределены по оздоровительным учреждениям страны, тут оказали содействие крупные организации разных.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Эта огромная работа, опыт выльются ли в методички, специальные инструкции? Не говорю пока о диссертациях — слишком малый срок прошёл. Можно ли ожидать такой обобщающей работы при вашем преемнике?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Будем надеяться. Хотя это крайне сложно воплотить. Опыт такого рода масштабный, но и весьма специфический. Тут нельзя взять, открыть дверцу и…

Андрей ФЕФЕЛОВ. … транслировать как аксиомы.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да. Любое дело познаётся при личном участии. Мне приходилось иметь дело с чрезвычайными ситуациями ещё с советского времени. В 1989-91 годах я руководил очень серьёзным городом — Ангарском. Там обогащали уран и была крупнейшая в СССР компания по переработке нефти — потенциально опасные объекты. Там было немало случаев, но страна и ситуации, конечно, были другими. Но любой руководитель должен пройти определённые ступени.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Тема кадровой политики — важнейшая. Чиновники бывают разные, но они необходимы, это аппарат управления страной. Проблема заключается в том, что нужно чётко представлять, почему один чиновник должен сидеть здесь, а другой — там, один — быть уволен, а другой — повышен. Это большая государственная проблема, поскольку всё работает пока кривовато, неточно. Взять хотя бы, простите, пример того, как поступили с вами. Вас должны были наградить, но этого не произошло. Значит, что надо сделать в масштабе страны? Это разговор, может, утопический, но очень важный. Так как мы должны развиваться, а не топтаться на месте.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Согласен, управленцы — группа чрезвычайно разнородная. В ней так же, как и среди врачей, учителей, сталеваров, водителей, попадаются люди с разными профессиональными качествами. Ни одна профессия не может быть плоха априори.

Но меня несколько удивляет кадровая политика в нашем государстве. В советское время я с трудом себе мог бы представить (хотя единичные случаи были, но исключения подтверждали правило), что на вышестоящую должность могут назначить человека, не имевшего касательства к данной профессии.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Принцип поступательного движения соблюдался.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. И он, кстати, был перенят в очень многих странах. В частности, в Китайской Народной Республике его хорошо восприняли и усовершенствовали.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Своего рода табель о рангах должна быть. Если человек не руководил районом, как он сможет руководить областью?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Примерно так. Но могут быть варианты. В Китае, например, если человек поработал в центральном аппарате правительства, его могут спустить вниз — сделать губернатором провинции, чтобы он набрался ещё больше практики. Результаты каждого этапа отслеживают, делают выводы.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Замеряют, так сказать.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да. И это самая правильная система. Нельзя в зависимости от того, насколько человек себя разрекламировал, красиво резюме написал, назначать его на какие-то высокие должности.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Скорее, речь идёт о неформальных связях, принадлежности к определённым группам — некоем неофеодальном принципе.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. И это в том числе. Иногда людей набирают в резерв, потому что они побывали на каких-то семинарах. И странно выглядит, когда человек и районом не руководил, а его двинули в губернаторы. Хотя…

Андрей ФЕФЕЛОВ. … бывают исключения? Самородки?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да, отдельные случаи бывают. Но в массовом порядке вряд ли это возможно и нужно.

Андрей ФЕФЕЛОВ. И это основа государственного строительства! Если в России не будет чёткого алгоритма в этой области, то нельзя говорить о кадровой политике вообще!

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да. Для абсолютного большинства наших граждан должностные назначения (тех же губернаторов, руководителей министерств) не очень понятны. Как чёрт из табакерки появляется человек, и только после этого начинают смотреть его послужной список. Появился эффект непредсказуемости, возведённый в принцип.

Андрей ФЕФЕЛОВ. В своё время было широко объявлено, что работа российского губернатора должна соответствовать энному количеству прописанных критериев. По этим пунктам он должен был держать ответ. Как это работало, особенно в регионах без прироста рождаемости, производственных мощностей, инноваций? Очевидно, что эта установочная бумага родилась в кабинетах. Но как, по-вашему, нужно измерять работу чиновников?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Эти критерии родили люди в кабинетах, верно. Они не пришли «с земли». В этом перечне почти пятьдесят пунктов, в том числе инвестиции, рождаемость и многое другое. Да, есть базовые вещи, но универсальных критериев для такой огромной территории как РФ, в принципе, существовать не должно. Ведь есть регионы-доноры, а есть потребители — регионы, которым средства постоянно выделяются: кому поступает 30%, кому — 50%, а кому-то, вообще, 90%! И социальная жизнь — все эти показатели из списка для губернаторов — зависят от того, сколько в область переведут денег, а не от того, сколько она сама заработает.

У регионов-доноров, таких как Иркутская область, совсем другие критерии. Нам нужна понятная схема: на какие средства мы можем рассчитывать в ближайшем будущем.

В 2015 году на федеральный уровень область дала 94 миллиарда рублей, а в 2018-м — 270 миллиардов! И я, увеличивая доходную часть региона, заботился в том числе о стране в целом. Мы добавили в бюджет 180 миллиардов, и для такой территории, как наша, должен быть какой-то стимул, чтобы губернатор понимал: если он, например, сто миллиардов дополнительно отправил в федеральный бюджет, то, допустим, тридцать у него останется, чтобы можно было рассчитывать на них в следующем году. А не думать, сколько вернётся, и вернётся ли вообще. Надо, чтобы стимулы были свои для каждого региона.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Сергей Георгиевич, понимаю, вы не из тех, кто цепляется за власть. Ваше решение уйти в отставку носило характер добровольный. Почему вы приняли это решение? Я понимаю, давление было беспрецедентным, но всё же?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Мне часто задают этот вопрос. Но каждый раз я отвечаю именно то, что думаю. Я очень сильно переживал за то, что простые люди, живущие в Иркутске и области, каждый день по федеральным и иным каналам видели и слышали негатив о нашей земле. Иркутская область не заслуживала и не заслуживает такого отношения от СМИ! Много раз в глазах коллег я видел немой вопрос: «Да что же происходит?! Мы честно работаем, живём в непростых условиях, это Сибирь, и мы, как можем, помогаем всей стране! Почему такое отношение к нам? Защитите нас, Сергей Георгиевич».

Я не находил вариантов защиты, хотя думал, ночами не спал. Работал без выходных, особенно начиная с режима ЧС. Да и раньше тоже. Даже сейчас не могу выйти из этого состояния. Появляются инстинктивно мысли — надо то сделать и вот это не забыть… Ещё не вышел из роли, как говорится.

И мне дороги люди, с которыми я работал в муниципалитетах, сотрудники из министерств, правительства, различных служб. Мы, больше двухсот человек, все были рядом на этих территориях, пострадавших от наводнения. Люди ночами не спали, выдерживали колоссальную нагрузку и физическую, и психологическую. Такого не забыть никогда — десятки тысяч пострадавших в шоковом и подавленном состоянии. У кого-то дом уплыл, кто-то детей найти не может… Понимаете? И каждого человека нужно было успокоить, каждому помочь, найти индивидуальное решение. Я, бывало, три часа переходил дорогу от моего временного кабинета в Тулуне до здания городской администрации: нескончаемой рекой подходили люди со срочными вопросами ко мне, губернатору. Некоторые из двухсот работников нашей комиссии не выдерживали, их увозили на скорой. Были случаи, когда главный врач настаивал на госпитализации кого-то из нашей команды, и я приказывал поместить человека в больницу, а он через день убегал на работу, ведь в острый период важен каждый человек.

И этих же людей показывали как чиновников, не справляющихся с обязанностями, чёрствыми к людям!

Я был обязан защитить их от травли, которая переросла в моральный террор, в какую-то вакханалию. И я это сделал — буквально на второй день она закончилась.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Да, почти как Николай II, поступили...

Столько событий за предыдущие несколько лет, и вдруг — вакуум. Что дальше? Вы же человек энергичный. Существует, конечно, КПРФ, но это больше кабинетно-«салонная» работа: речи, доклады, большие залы… Это не работа с людьми, которые включены в производство. Есть ли у вас планы, связанные с тем, что вы знаете лучше всего, — с Иркутской областью?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Конечно, я не собираюсь никуда уезжать. Я ещё многое должен сделать для жителей родной области, продолжающих жить в непростых условиях.

Что касается партийной деятельности, я с 1993 года — первый секретарь областного комитета КПРФ. И я не могу сказать, что эта часть моей жизни была когда-либо оторвана от интересов людей. Если бы она была абстракцией, миражом, то вряд ли бы меня, секретаря парторганизации, избрали бы губернатором. Деятельность нашей партии всегда разворачивалась среди народа и для народа.

Андрей ФЕФЕЛОВ. В губернаторский период вы оставались на руководящем партийном посту?

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Да. Это не запрещено ни региональным, ни федеральным законодательством. Я продолжал оставаться первым секретарём. Другое дело, что, откровенно говоря, работа эта чуть изменила свой характер.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Времени не хватало.

Сергей ЛЕВЧЕНКО. Времени не было абсолютно! Я для себя тогда принял решение, что если докажу: выбор проголосовавших за меня людей в 2015 году был правильным, — то это и будет мой самый большой вклад в дело партии. Это было непростое, но, думаю, правильное решение. До этого я уже много лет совмещал депутатство с должностью руководителя предприятия (строительно-монтажного управления «Стальконструкция» в городе Ангарске) и работой первого секретаря.

И ещё один момент, который для меня очень важен, — большой рост доходов нашей области. Более чем в полтора раза — за эти три года. Результаты 2019-го ещё не «подбиты». Когда подведут итоги и ушедшего года, можно будет увидеть, какой прирост произошёл, несмотря на чрезвычайную ситуацию.

Во многом программы, проекты, инвестиции в область связаны с тем, что многие поверили в меня и мою команду. И я считаю, что у меня сохраняются перед всеми жителями области обязательства, независимо от того, какие ветры дуют и будут дуть дальше…

Андрей ФЕФЕЛОВ. Сергей Георгиевич, огромное спасибо за эту беседу!

Источник: «Завтра»
Левченко, интервью