С болью за Россию

Выдающегося русского писателя Валентина Распутина не стало полтора года назад. И вот в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей», которую выпускает издательство «Молодая гвардия», вышла книга о нём Андрея Румянцева. Автор был знаком со своим героем ещё со студенческих лет: они вместе учились в Иркутском университете и жили в одном общежитии, причём целый год даже в одной комнате.



СОГЛАСИМСЯ с предисловием Владимира Толстого: «Русская литература стала великой, потому что её вершинами были и есть писатели, олицетворяющие совесть народа…» Одна из краеугольных составляющих советской идеологии социалистического строя — совесть стала поистине ключевым понятием для писателя Распутина. Это — стержень всех его произведений, будь то «Прощание с Матёрой», «Последний срок», «Деньги для Марии», «Живи и помни» или последняя повесть «Дочь Ивана, мать Ивана».

Румянцев пишет не по принципу «я и Распутин», как делают порой иные биографы, и даже не по принципу «Распутин и я». Он вообще, можно сказать, уходит в тень, чтобы чётче вырисовывался образ его героя в ярком свете вдумчивого и подробного повествования, чтобы мы ощутили: Распутин не только большой писатель, но и большой человек. Создавая своих лучших персонажей, Валентин Григорьевич и сам был человеком редкой чистоты и порядочности. Не на словах, а на деле. Достаточно вспомнить его долголетнюю (более 20 лет), отнявшую много сил борьбу за сохранение чистоты Байкала. Распутин, ещё в середине 1980-х годов состоявший в Государственной комиссии по Байкалу, добивался закрытия целлюлозного комбината, загрязнявшего окружающий воздух и воды озера. И в итоге своего добился!

Родную Сибирь писатель любил всей душой и много путешествовал по ней. Кстати, его великолепная книга «Сибирь, Сибирь...» — с уникальными иллюстрациями — выходила именно в том же издательстве «Молодая гвардия», как и многие другие произведения современного классика.

В марте 1987-го за заслуги в развитии советской литературы и в связи с 50-летием Распутин был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

Но… уже полным ходом шла «перестройка» — в судьбах страны, её верных сыновей и дочерей наступал крутой перелом. Важный момент: 18 января 1989 года «Правда» опубликовала коллективное письмо-обращение писателей страны, осуждающее русофобские выступления журнала «Огонёк», и среди подписавших это письмо был Распутин. А 1 июня в выступлении на 1-м съезде народных депутатов СССР Валентин Григорьевич предостерёг представителей некоторых союзных республик от дальнейшего разрастания националистической пропаганды, которая вела к развалу единой державы. В начале 1990 года указом Горбачёва Распутин был назначен членом Президентского совета, однако в ноябре того же года этот орган был распущен. Коллапс советской системы усилиями главных «перестройщиков» вступал в наивысшую фазу.

Да, 1990-е годы не принесли стране ничего, кроме разорения и какой-то особенной, ошеломляющей горечи от попрания всех прежних идеалов и бессовестного уничтожения того, за что боролись, что строили народы Советского Союза многие десятилетия. Распутин увидел это в первую очередь на примере родной ангарской деревушки Аталанка, ставшей потом рабочим посёлком. В 1997-м здешнее хозяйство пало «смертью храбрых» на рыночном фронте: не осталось ни одного рабочего места, магазин и пекарню закрыли, школа сгорела, электричество погасло…

Российский «демократ» образца 1980—1990-х годов, ответственный за подобные «преобразования» в масштабах огромной страны, явился, по Распутину, особым типом человека, «созданным не убеждением, а каким-либо изъяном, нравственным или психическим, какой-либо неполнотой, неуравновешенностью, неукоренённостью». Бурбулис, Гайдар, Козырев и т.п. представали истинно гоголевскими сатирическими персонажами. Вся властная верхушка была сплетена в один клубок «зависимо-корыстных» связей, и тщетно было взывать к их несуществующим нравственным чувствам.

И всё же надежда на исцеление России, на её великое будущее не оставляла Распутина даже в самые мрачные времена. Вглядываясь в новых самозваных «хозяев жизни», он утверждал: «Нет, не чувствуют они себя хозяевами. Почти всё перевернули вверх тормашками, оболгали, изгадили, расхватали, а уверенности в безнаказанности нет. Чует кошка, чьё мясо съела... Россия — такая почва, такой климат, что и в сверхтерпеливом народе выращивает она возмездие в виде, выражаясь думским языком, делегированной наверх сильной личности. Ведь посмотрите: сделать из Сталина чудовище не удалось».

Превратить Россию окончательно и бесповоротно в чужбину политическим нуворишам тоже не удалось. Отстояли мы, следовательно, и русскую литературу — к примеру в лице Распутина. Что-то глубинное, сокровенное о жизни и о человеке постигали мы, склонившись над страницами его книг, и, подняв голову, сознавали, что это главные слова о сущем — о добре и зле. Потому что Валентин Распутин — не только писатель, но и духовный учитель. В ответ тем, кто утверждает, что современной русской литературы уже практически не существует, хочется процитировать отрывок из статьи Распутина «Мой манифест»: «…Когда принимаются уверять с наслаждением, что русская литература приказала долго жить, — не там высматривают нашу литературу, не то принимают за неё. Она не может умереть раньше России, ибо не была украшением её, которое можно сорвать, а её выговаривающейся духовной судьбой. Но если бы даже случилось так, что Россия перестала быть Россией, литература и тогда ещё десятки лет продолжала бы любить её и славить древней незатухающей памятью».

Сергей КОРОСТЕЛЁВ
Источник: «Правда»
культура, книги