Нынешнее и прошлое тайги – небо и земля

Будучи студентом ВУЗа в конце 60-х, из лекций, учебников получал информацию: в капиталистическом мире идет варварское уничтожение лесов. Все это – пропаганда, думал студент. Но жизнь распорядилась так, что пришлось работать в лесной отрасли при плановой, а при рыночной экономике – работать и наблюдать со стороны.



Как было в советские годы. Для эксплуатации лесов массивы разбивались на сырьевые базы. В независимости от ведомственной принадлежности владелец базы не имел права переуступки, для рубки леса другим ведомствам, другим предприятиям. Не было права переуступки и уже выписанного лесобилета. Цена кубометра древесины по лесобилету зависела от расстояния вывозки, деловая – 1 рубль с небольшим, дровяная – 20 копеек. Важным было то, что за объем выписанной кубатуры по лесобилету сразу оплата шла 25 процентов, а остальная – тоже по 25 – поквартально. Но, в независимости от ведомственной принадлежности, от того, как будут осваивать сырьевые базы, будут ли строить дороги и так далее, должны были построить и содержать всю социальную инфраструктуру.

А вот факты. В Новой Игирме работал «Игирминский леспромхоз», – подчинение Минлесбумпрома СССР. Они построили в посёлке: жилье, школу, детсад, Дом культуры, котельную, объекты ОРСа. Аналогичная ситуация по Киевскому ЛПХ – по мощности равнозначные с Игирминским, только в Киевском ЛПХ покрупнее было подсобное хозяйство. Содержали 175 голов крупного рогатого скота дойного стада, был свинарник на 350 голов. Из 50 км улиц поселка 25 км оба эти леспромхоза покрыли асфальтом.

Леспромхозы давали бесплатно жилье, которое строили и содержали РСУ и ЖЭУ – подразделения леспромхозов. Не помню ни одного года, чтобы не сдавалось жильё. Дома культуры, детсады, школы, ФАПы, больницы содержали леспромхозы. Они же были градообразующими предприятиями и в сопоставлении с сегодняшним 131 Федеральным законом за леспромхозами обязанностей и ответственности было куда больше, чем за нынешними администрациями поселений. Администрации контролируют, а леспромхозы все исполняли сами. Но контроль со стороны вышестоящих и со стороны партийной и исполнительной власти были не чета нынешним.

В независимости, в чей сырьевой базе был пожар, руководитель поселка, района обязывал выделять на тушение пожара технику, людей – вплоть до полной остановки лесозаготовок. В одиночестве со стихией владелец сырьевой базы никогда не оставался. Не оставались в одиночестве на заготовке кормов, уборке урожая руководители сельского хозяйства. На выручку шли предприятия лесной отрасли, работники бюджетной сферы, привлекались школьники. Заготовка кормов привлеченными организациями проводилась вокруг поселков, под ЛЭП, вдоль дорог. Руководители района, местные власти тогда не осознавали, что сбор бурьяна вдоль дорог, вокруг поселков было и мероприятием по защите поселков, тайги от пожаров.

В советские годы хозяином в лесу был лесник, лесничий. Он отводил лесосеки в рубку, проводил промежуточное освидетельствование, контролировал ход лесозаготовок, принимал лесосеки после их разработки. Не срубил подлежащее рубке по диаметру дерево – штраф, перерасчет шел на всю лесосеку, оставил завышенный пень – штраф, оставил древесину на погрузочной площадке – штраф, уничтожил подрост, подсад – иди сюда, не убрал порубочные остатки – штраф. Наказуемыми были и колеи, набитые в весеннюю распутицу на усах, зимних дорогах, так как они на случай пожара ограничивали проезд к нему.

Сбыт древесины государственными предприятиями осуществлялся по плану лесснабсбыта, ведомственными – по разнарядке профильных министерств. Контроль за сбытом был жесткий, при отклонении наказуем. Предприятия имели право самостоятельно распоряжаться только дровяной древесиной, древесиной от санитарных рубок, горбылем. К слову, лиственничный горбыль отправляли даже в Финляндию, дрова-швырок – в города области. В лесосеках вырубалось всё, так как сбыт был и на мягколиственничные породы – осину, березу.

В дело с хлыста шло всё. Вершинная часть, даже при сплаве – на баланс, рудстойку, остальная – на пиловочники, шпалу, тарный кряж, столбы. В дело шла даже откомлевка. Большие штрафы накладывались за нерациональный раскрой хлыста.

Важным элементом в продуктивном использовании леса была подсочка. Передача в рубку лесных массивов без подсочки запрещалась. В силу интенсивных лесозаготовок лесохимики с подсочкой отставали и в порядке исключения, за подписью Председателя Совета Министров СССР были разрешения на рубку леса без подсочки. Передача леса без подсочки строго наказывалась.

В некоторых леспромхозах Минлеспрома СССР готовили хвойную лапку, используя её для приготовления пихтового масла, в некоторых были АВМ, в том числе в п.Новая Игирма в Киевском ЛПХ, для приготовления животным хвойной муки. Побочным использованием леса был сбор лекарственных растений, ягод, грибов. Их закупали райпо, лесхозы.

Что мы «приобрели», работая в рыночных условиях? Посёлки, сёла стали поселениями, милиция – полицией, хозяином в лесу стал не лесник, а арендатор лесного массива. Если люди сегодня пишут, что не хотят быть «поселенцами», если автора этой статьи коробит от слова «полицай», так как в далеком 1943 году полицай навсегда арестовал его отца, то это всего лишь душевное состояние, и с этим смирились, но с преобразованиями в освоении лесов, на мой взгляд, на взгляд специалистов отрасли, которые молчат по известной причине, необходимо что-то делать.

На сигнал, что предприятие, возившее лес в хлыстах, переходит на сортиментную вывозку, с аргументацией к чему всё это приведёт, получен ответ: агентство лесного хозяйства не определяет способ вывозки, всё решает арендатор леса.

Ещё сигнал. Предприятие «Тира» рубит молодняки. Получен странный ответ – это леса не «Тиры», а «ЛДК Игирма». Казалось бы, не один ли хрен, ведь лес губят!

Если право рубить чужие лесные участки (сервитут) позволяет 9 статья Лесного Кодекса, то 29 статья п.4 запрещает заготовку древесины с нарушением возраста рубки и потому ответ агентства не понятен. Не понятен ещё и по той причине, что ст.12 ч.1 Лесного Кодекса трактует, что освоение лесов должно осуществляться рационально, непрерывно, неистощительно.

Понятно, что рынок – это сила. Но и в рыночных отношениях не рынок, на мой взгляд, играет главную роль. Главную роль определяет крылатая фраза, произнесенная И.В. Сталиным 4 мая 1935 года в Кремлевском дворце перед выпускниками военных академий – кадры решают всё.

До разделения и смены собственника на «СП Игирма Тайрику» лес возили в хлыстах. В дело шло всё, потому что возглавлял предприятие специалист отрасли и Руководитель с большой буквы. Поддерживал он и социальную сферу посёлка.

На «СЭЛ Тайрику», ЛДК «Игирма» сменился собственник, сменился руководитель-инициатор инвестиционного проекта «ЛДК Игирма». Пришел руководитель – «специалист» отрасли – подводник, который с порога сказал: все вы тут отсталые, внедрим скандинавские технологии лесоразработок. А по сообщению, что у него квартиры в Москве и Калининграде, стало понятно, какое будет отношение к жизни посёлка.

Скандинавскую технологию – вывозку в сортиментах, видать, в перископ увидел, не ведая о том, что она предусматривает: заготовку, вывозку до щепки, корчевку пней, вспашку, посадку и сдачу государству возобновленной после вырубки площади.

К чему привела вывозка в хлыстах понятно, а вот почему не исполнен до конца инвестиционный проект «ЛДК Игирма», который предусматривал строительство и сдачу в посёлке Рудногорск в 2009 году, а в посёлке Новая Игирма в 2011 году заводов по изготовлению плит домостроения? Льготные налоговые послабления прошли, почему нет заводов, кто ответит?

Недавно прошла информация: законодатель на самом верху предлагает бесплатно на дрова собирать валежник. Ветровал куда ни шло, но валежник на дрова? Похоже, что тот, кто вносит предложение бесплатно собирать валежник на дрова, из одной команды с теми, кто занимается земельными делами, а поле видел только футбольное.

С переходом на рыночную экономику, развала леспромхозов, были организованы предприятия малого, среднего бизнеса. ИП, ООО были организованы за счет кооперации людей, поимевших технику в основном под зарплату в развалившихся леспромхозах, кто вышел «из тени».

Лес получали с торгов, по сносной цене, ГСМ были доступны, запчасти на лесозаготовительную технику достать было проще. Всё осталось в прошлом.

Социальная сфера. В рыночной экономике всю непрофильную деятельность, предприятия лесопромышленного комплекса с себя «стряхнули». Котельная, которая служила как утилизатор отходов и то ушла с молотка, правда, вернули, но это тема для другого разговора. За весь период рыночной экономики в посёлке не построено ни одного квадратного метра жилья. Капитальный ремонт жилья «лег» на плечи жителей. Ремонт дорог, их содержание делается за счет средств бюджета, несмотря на то, что в технологии лесопромышленного комплекса есть фаза – перевозка рабочих по посёлку. Цена укладки 1 кв.м. асфальта – заоблачная, несмотря на то, что в поселке производится щебень и имеется асфальтовый завод.

Детсады, школы, объекты здравоохранения с переходом на содержание и обслуживание муниципалитетами разных уровней имеют убогий вид. ДК «Русь» разрушен ещё в 90-х, служит «памятником плановой и рыночной экономике». К этому следует добавить, что продукции лесопромышленный комплекс ежегодно отправляет на сумму 10-14 млрд. рублей, но налоги не всегда поступают в бюджеты, исключение – «Лесресурс», подтверждение тому – банкротства и даже смена брендов предприятий.

Налоги если и поступают, то исходя из межбюджетных отношений, на месте их остается, увы, очень мало. И это главная причина в рыночной экономике, что на местах социальная сфера хромает.

Если судить по информации СМИ, по информации вахтовиков посёлка, которые работают в других регионах Севера, и видят, как живут на местах, можно сделать вывод, что актуально выражение М.В. Ломоносова: «Российское могущество будет прирастать Сибирью…», но с добавлением народной фразы: «Сибирь – колония Москвы».

Виталий ГАЛАЙБИДА, инженер лесного хозяйства, посёлок Новая Игирма Нижнеилимского района
«Приангарье», № 35, 2018
общество, лес, капитализм