Сергей Левченко: Я заставляю работать и заставляю жить по закону

С некоторых пор губернатор Иркутской области Сергей Левченко стал одним из самых заметных и часто обсуждаемых в СМИ руководителей регионов. Эта «популярность» была связана и с ликвидацией последствий природных катастроф, и со слухами о досрочной отставке главы области. В эксклюзивном интервью «Аргументам недели» Сергей Георгиевич рассказал, в чем причина столь пристального внимания к его персоне, почему растет недовольство результатами выборов, и как достичь экономического процветания региона.



- Совершенно очевидно, что против Вас идет масштабная информационная компания, в которой как повод для критики используют стихийные бедствия в регионе. Информационную ковровую бомбардировку проводят именно государственные каналы – как федеральные, так и региональные. Как Вы оцениваете происходящее: кто, по – Вашему, за этим стоит, кому это выгодно?

- Мне кажется, что причины кроются в нашей работе. Я уже говорил о том, что мы заставили заплатить налоги тех, кто их не платил в соответствии с законами ни в областной бюджет, ни в муниципальный, ни в федеральный. В общей сложности, если говорить о лесном комплексе, в бюджет поступило свыше 15 миллиардов рублей. Вы понимаете, что за такую сумму можно многое сделать. В качестве примера я привел одну отрасль, а таких отраслей много. По сравнению с тем, что было, мы увеличили бюджет больше чем на 100 миллиардов в год. За счёт как раз тех компаний, тех конкретных людей, которые, благодаря тому, что мы с ними стали очень плотно работать, начали государству платить. За этой суммой в 100 миллиардов стоят люди, которые хотят вернуть ту вольницу, то мутное состояние, мутную водичку, в которой можно было вполне уходить от платежей государству. Они могут позволить себе нанять Ваших коллег, чтобы можно было дальше продолжать уклоняться. Я думаю, что все очень просто – кто-то за это платит, кто-то в этом заинтересован, а их интересы - достаточно прагматичны. Я же государству на федеральном уровне порядка 100 миллиардов в год прибавляю. И в областной и муниципальный бюджет стало поступать более 100 миллиардов добавок. Мне кажется, что в этом вся причина – я заставляю работать и заставляю жить по закону.

- На недавней пресс-конференции КПРФ мы увидели, как Вас поддерживает лидер партии и коммунисты-коллеги. Но это поддержка партийных структур, а какое отношение к Вам в регионах? К каким выводам можно прийти, сравнивая Ваш рейтинг в начале работы на посту губернатора, и сейчас?

- Мне трудно сказать в цифрах, но, если говорить об ощущениях или тенденциях, которые последнее время можно было почувствовать, то, конечно, такой массовый, агрессивный наезд со стороны многих компаний по всем центральным телеканалам, - до двухсот сюжетов в неделю, в том числе про мою жену, сына, про любое окружение, повлиял на мнение людей. Глупо было бы отрицать. Но у меня складывается ощущение, что это все стало вызывать у большого количества сибиряков не только раздражение, а и противодействие. Потому что усилия тех, кто хочет вернуть мутное положение дел, их желание навязать иркутянам свою точку зрения, перешло все границы, и я с каждым днем все больше и больше ощущаю поддержку людей. Они подходят и говорят: держитесь, мы видим, что это такое. Поэтому не надо считать людей совсем глупыми, бесхарактерными. Не надо думать, что их можно сломить, навязать им что-то, - сибирякам особенно. Попытки несправедливо опорочить вызывают у общества обратную реакцию, и я это вижу, чувствую.

- На влияние в регионах претендуют многие важные птицы. Поступают ли Вам в коридорах власти «дружеские» советы «спокойно заниматься собственными делами, не мешать работать «важным людям»?

- Нет, такого не было. Поступают предложения о дружбе, которая, в основном, понимается как предоставление льготных условий или природных ресурсов. Обычно я не отметаю такие предложения, а приглашаю сесть за стол переговоров, где объясняю, что, если вы что-то хотите от региона как от представителя государства, то в ответ вы должны сказать, что получит регион, его жители. Если такой спокойный, открытый разговор получается, то у нас есть возможность договориться. И я должен отметить, что немало крупных компаний идет на такой контакт, взаимодействие происходит, но есть и те, которые привыкли работать по-другому, и тут договориться не получается.

- В ельцинское время была такая крылатая фраза – «не так сели», а сейчас, когда наблюдаешь за тем, что происходит с мэром Ольхона, с министром лесного хозяйства, хочется эту фразу перефразировать – «не те сели». Идет суд над мэром Ольхона, многие люди выступают в его поддержку, ведь он построил дорогу – сделал полезное дело, но сейчас сидит. Другой человек тоже сделал серьезные вещи – провел большую работу, но вместо ордена он под следствием. Похоже, сложилась своеобразная система правосудия. Какова Ваша оценка этой ситуации?

- Я согласен с тем, что иногда решения разных правоохранительных органов, мягко говоря, вызывают вопросы. Во время пресс-конференции в Москве, я задавал риторические вопросы: кого не устраивает тот факт, что в 2 раза снизились незаконные рубки и что они продолжают снижаться? Кого не устраивает, что в 3 раза мы увеличили налоговые и в 7 раз - неналоговые поступления от лесного комплекса? Почему, когда выявляли совершенно астрономические, умопомрачительные цифры разного рода нарушений, ни к кому никаких мер не применяли? А как только мы начали наводить порядок – достаточно быстро и жестко, оказалось, что есть претензии к представителям министерства. Это меня удивляет и, к сожалению, порождает некоторые мысли и подозрения. Но я в этом плане - сдержанный оптимист. Конечно, сложно доказать свою правоту, когда против тебя действует машина, - это долго, трудно, тяжело. Но мне кажется, что те, кто хочет все вернуть, все равно проиграют, где бы они не работали – в правоохранительных структурах, в политических, административных. Проиграют, потому что люди уже задаются вопросом, а почему совершаются такие наезды при таких социально-экономических результатах, которых нигде больше нет в стране? Невозможно бесконечно заниматься обманом, какими-то подпольными делами, попытками подвести под какое-то нарушение и т.д. Есть такая фраза – «можно одного человека обманывать сколь угодно долго, весь народ можно обманывать короткое время, но весь народ долгое время обманывать нельзя».

- Да, это очевидно. Вы были в соседнем регионе, где проходили выборы, там тоже не обошлось без серьезных скандалов, как Вы оцениваете ситуацию с коллегой Мархаевым?

- На протяжении избирательной кампании и после 8 сентября по телефону я много раз общался с Вячеславом Михайловичем, но встретиться не удавалось. Я не буду оценивать саму кампанию, хотя и он, и другие товарищи из Бурятии мне рассказывали, что нарушений против него было очень много. К сожалению, сегодня реальность в России такова.

В день голосования наши наблюдатели, а также члены комиссии увидели нарушения, и мы потребовали пересчета голосов. Лишь на одном участке мы добились его проведения и по итогам выявили, что у Мархаева украли 20% голосов, а после этого все было остановлено. Я ему много раз советовал идти официальным путем – подавать в избирательную комиссию, в суд, подавать в ЦИК, обращаться к руководству партии. Я знаю, что члены Центризбиркома очень болезненно реагируют на такие вещи, так как стремятся показать, что нарушений у нас нет или почти нет. В итоге недовольство выразилось в уличных протестах подобно тому, что происходило в Москве и в других регионах. Дело даже не в конкретных личностях четырех кандидатов, которых не зарегистрировали, а в том, что людям уже надоели те вещи, которые творятся в период избирательной кампании. Мошенничество, привлечение административных ресурсов, которые никуда не пускают, - я же сам с этим сталкиваюсь. Последние тридцать лет, какие бы выборы не происходили, я все время вижу, что туда-то не пускают, здесь ограничивают, тут запрещают. Льется грязь на тебя абсолютно несправедливо, а если ты даже добьешься через суд извинений, то кому это уже интересно?

Население крайне недовольно тем, как проходят выборы. В Улан-Удэ такое большое количество людей собралось на центральной площади не только для того, чтобы поддержать Мархаева, хотя, конечно, его очень многие поддерживают, он авторитетный человек в республике, но и для того, чтобы выразить недовольство самой системой выборов. Я думаю, что если какой-либо серьезной реакции на эти возмущения не последует, то в следующих выборах, какие бы они не были, представителям власти придется очень сложно, как бы они не маскировались под самовыдвиженцев и под другие партии. Люди разберутся, и выиграет кто угодно – хоть пенсионер, хоть домохозяйка. Они сжимают эту пружину, и это неправильно.

- Сейчас создана комиссия, которая утверждает, что те беспорядки, которые происходят в стране, профинансированы Госдепом США.

- Я, с одной стороны, принципиально не исключаю таких вещей. Мы взрослые люди и понимаем, что это возможно. Но, если мы будем все упрощать, объясняя беспорядки только этим, мы будем сильно заблуждаться. Позиция «американцы виноваты, а все у нас хорошо» приведет, к сожалению, к серьезным последствиям.

- Когда Вас избирали губернатором, поддержка Иркутска была одним из важных факторов победы. Сейчас как с Иркутской городской Думой, так и с мэром города есть большие разногласия и конфликтные ситуации. Как Вы можете объяснить такой парадокс?

- Во-первых, Дума сменилась 8 числа. Прежняя Дума была достаточно своеобразной, когда я стал губернатором, внутри нее уже серьезно бурлило. Депутаты выступали против действующего мэра, и чуть ли не половина или даже больше обращались ко мне. Я помогал и помогаю городу с финансами так, как никто из губернаторов никогда не помогал. Например, я пришел в 2015-м году и успел до конца года добавить финансов Иркутску, а в прошлом году выделил городу 10,1 млрд. руб., что в два раза больше. Если какие-то разногласия между Думой и мэром возникали, я старался иркутян экономически поддерживать. Но есть разные точки зрения: мэр считает, что должен быть один приоритет, а депутаты – совсем другой. Мне видится, что и то, и другое – важно, поэтому, я помогал.

Сегодня состав Думы очень пестрый, там нет монополизма, поэтому сказать, что сложились какие-то отношения с городской Думой, я не могу. Я даю им возможность распределиться по видам деятельности и по комиссиям, чтобы они вникли в положение дел в каждом из направлений, и тогда я их обязательно приглашу. Я готов работать с ними без предубеждений. Да и с прежним составом я не конфликтовал, наоборот, помогал городу так, как никто не помогал. Что касается отношений с мэром, то у нас было несколько сложных вопросов, на которые мы находили разные ответы. Они касались, в основном, бюджета, и я во многом старался учитывать его мнение. Еще ни разу не было, чтобы мы встретились, не нашли общего языка и разошлись.

Я не считаю, что существует какой-то конфликт между руководством – как в прошлом, так и сегодня. Есть затянувшийся нерешенный вопрос относительно избрания мэра. Я говорил еще до выборов, что надо избирать его прямым голосованием. Раньше категорически это не принимали, и сегодня мэра Бердникова избрали по другой системе. Тогда представители областной «Единой России», взяли и поменяли закон и Устав, несмотря на наши возражения. Сегодня они пытаются, чтобы люди это забыли, но я в этом плане последователен. Хотя в Законодательном собрании в этом созыве не приняли этот закон, я буду продолжать настаивать на своем, и думаю, что добьюсь прямых выборов.

- По поводу налогообложения в России. Куча денег из регионов идет в Москву, а возвращается потом гораздо меньше, и тропы возврата этих денег очень кривые. Мы визуально это видим: Сибирь, Дальний Восток пустеет, а вокруг Москвы растут новые кварталы. Может быть, стоит предложить налоговую реформу, которая позволит перевернуть эту ситуацию во имя стратегического развития всей страны, а не только центра? Такие предложения есть?

- Я согласен, предложения есть, и даже не только предложения, а наработанные варианты этой системы на уровне региона и муниципалитета. Уже несколько лет подряд увеличивается доля тех средств, которые я выделяю для муниципалитетов: было 40 миллиардов в 2015 году, причем, 10 из них я добавил, а в этом году – 75 с лишним, и думаю, что в оставшиеся два с половиной месяца еще будут добавки. То есть, мы увеличили финансирование в два раза. Но мы не просто даём деньги, мы создаем систему, которая бы стимулировала людей. Тот налог, который может идти и в область, и в город, не уходит в федерацию. Я последовательно увеличил до 30-50% ту долю, которая остается в городе. Значит, если ты миллион заработал, 500 тысяч остается у тебя. Это - мотивация, стимул, это гарантированно, а не так, как сегодня между субъектом и федерацией происходит, когда ты сколько угодно предоставляешь, а потом выделяется какая-то общая сумма на всю Россию, вроде как для стимулирования. Но эта сумма абсолютно ни к чему не привязана, она такая – эмоциональная, как я бы сказал, и делится в зависимости от того, кто больше дал. Я говорил, что мы добавили 180 миллиардов в федеральный бюджет, то есть не только себе; за счёт того, что я увеличил, можно полностью напитать бюджет четырех - шести субъектов РФ. И что же я в ответ получил? 700 миллионов – это 0,3%, и то через какие-то ходы, которые абсолютно непредсказуемые.

А у нас такая система – заплатил, и пожалуйста, правда, не все мэры умеют работать. Но ведь в том и дело, чтобы к власти приходили люди, которые умеют зарабатывать, умеют работать со всеми предпринимателями и им помогать. Это очень непросто, но у нас есть не только предложения, а уже наработанная система. Она отражена в нашей пятилетке: мы посчитали, сколько собственных доходов может зарабатывать каждый муниципалитет, и целенаправленно занялись разработкой системы стимулирования. Я неоднократно выступал по этому поводу, дискутировал с членами правительства, и один раз мне было сказано, что я про какое-то другое государство говорю. Возможно, они и правы.

- На весну перенесен Байкальский экологический форум – это должно быть такое большое, масштабное событие, посвященное проблеме сохранения ресурсов Байкала. Что Вы ждете от этого мероприятия, в чем его задача?

- Честно говоря, я не ожидал, что будет такой отклик на эту инициативу, как в России, так и за рубежом. В ассоциацию озерных регионов, которую мы создали во время первого форума, сегодня входит уже больше 30 стран, где есть внутренние водные ресурсы. За время её работы я столкнулся с таким массивом вопросов и проблем, получил такой огромный опыт их решения, что этот опыт можно распространить и получить эффективные результаты по проблеме экологии воды. С точки зрения наработанного опыта озерных регионов, ассоциации будет, что рассказать на форуме.

С другой стороны, это возможность при помощи воды сосредоточить практически все области хозяйствования экономики. Отношение к воде – это традиции, это культурный код каждой нации и отдельного человека. У нас есть такая фишка – экопоколение. Я увидел, как прониклись преподаватели, дети, родители, разные общественные организации – это пошло в народ. Идея проста - «чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят». Надо, чтобы молодое поколение это восприняло, тогда у нас проблемы экологии снизятся на 90%.

Когда ко мне приходит человек из органов власти и говорит, что ко мне есть обращение жителей поселка с просьбой выделить деньги на ликвидацию незаконной свалки в этом поселке, я спрашиваю: эту свалку сделали жители других поселков? Оказывается, нет. Понимаешь, что люди сначала намусорили, а теперь возмущаются, просят у губернатора 20 миллионов на то, чтобы все убрать. Меня радует, когда мне рассказывают, как работает экологический патруль где-нибудь на берегу Байкала. Вот идет здоровенный дядя, бросает мусор, а к нему подходит маленькая девочка с косичками, дергает его и говорит: «Дядя, подними, не мусори». И в 90% случаев дяди краснеют и поднимают. Ради этого стоит проводить форум.

Источник: «Аргументы недели»
Левченко, губернатор Иркутской области, интервью