Сергей Левченко: «Не все готовы работать в условиях давления. Я готов!»

После заявления Сергея Левченко о том, что он выдвинет свою кандидатуру на предстоящих выборах губернатора, Иркутскую область всколыхнуло. И до сих пор это одна из самых обсуждаемых тем. Причём не только в Иркутской области. Ведь, как мы все сами помним, полгода назад, в декабре 2019 года, Сергей Георгиевич добровольно ушёл в отставку именно с этой должности. Хотя слово «добровольно» вряд ли здесь уместно, ведь все понимали, что на самом деле произошло. Да и сам экс-глава Приангарья не скрывал, что это была вынужденная мера. Мы решили выяснить подробности об этих решениях (и об уходе, и о возвращении) из первых уст.



— Сергей Георгиевич, несколько дней назад в СМИ появилась информация о том, что Вы намерены участвовать в выборах губернатора Иркутской области в сентябре этого года. Это правда?

— Конечно. Я заявил о том, что пойду на выборы, ещё в сентябре 2018 года, и обещание своё держу. Тем более, что нигде, кроме как в Иркутской области, я себя не представляю, и судьбу свою, и трудовую деятельность связываю только с нашим регионом. И не за пустые слова восемь раз в течение 25 лет жители Иркутской области меня избирали депутатом разных уровней: от районного совета до Государственной Думы. А за четыре года моего губернаторства нам удалось заложить фундаменты больших и важных начинаний. И бросить это всё на полпути я, конечно, не намерен. Моя цель — не должность. Цель — продолжить начатое, продолжить начатое, продолжить делать то, что я умею.

— Это Ваше намерение, конечно, понятно. Но непонятно, почему Вы ушли в отставку в декабре 2019 года?

– Я думаю, все жители Иркутской области прекрасно понимают, что отставка была вынужденным, совершённым под большим давлением шагом.

Это было очень тяжёлое для меня решение.

С одной стороны — мой моральный долг перед жителями нашего региона, обещание никуда не уходить, необходимость работать дальше. Честь — мужская и просто человеческая. С другой — нависшая угроза безопасности людей, являвшихся частью моей команды. Ведь мишенью всех тех информационных атак, сфабрикованных уголовных дел, о которых мы прекрасно помним, стал не только я. Но и некоторые министры, главы муниципальных образований, рядовые госслужащие, которые «попали под обстрел», уголовное преследование только лишь за то, что работали со мной. Нападавшие на меня олигархические структуры в этой вакханалии добрались до обычных людей: врачей, учителей, никогда не занимавшихся политической деятельностью, а честно делавших своё дело. А ведь у них есть семьи. Жёны. Дети. Имел ли я моральное право принести их судьбы в жертву этим политическим войнам?

Я себе такого права не дал. И принял соответствующее решение.

— Действительно, масштаб информационной атаки, развернувшейся против Вас в 2019 году, помнят все. Это было беспрецедентно. Бюджеты на проплаченные телесюжеты исчислялись сотнями миллионов рублей. Но почему же Вашей отставки так добивались? И главное — кто?

— Отставки добивались представители крупного бизнеса, олигархи, которых мы заставили перечислять в бюджет столько налогов, сколько это положено по закону. Мы увеличили бюджет больше чем на 100 миллиардов в год. За счёт как раз тех компаний, тех конкретных людей, которые, благодаря тому, что мы с ними стали очень плотно работать, начали государству платить. За этой суммой в 100 миллиардов стоят люди, которые хотели вернуть ту вольницу, то мутное состояние, мутную водичку, в которой можно было вполне уходить от платежей государству.

Платежи в бюджет от лесной деятельности выросли с 3,1 млрд руб. в 2015 году до 10,4 млрд в 2018 году. То есть фактически 7 млрд рублей ежегодно уходили куда-то мимо бюджета. Куда? Все мы понимаем — в частные карманы. Владельцы этих карманов, конечно, не были рады такому повороту дел!

Моя открытая позиция против пенсионной реформы тоже сыграла роль.

— Эти силы, используя свои телеканалы и газеты, связи в правоохранительных органах, всё-таки «дожали» Вас, заставили уйти. И вот сейчас Вы намерены вернуться. Не боитесь, что всё повторится?

— Тот фактор, который стал решающим, заставил меня подписать заявление, — этого фактора больше нет. Повторения я не боюсь.

Я сейчас гораздо больше боюсь за Иркутскую область. Посмотрите, что произошло за несколько месяцев новой власти в регионе: в два раза, до 20 млрд рублей, увеличен госдолг Иркутской области.

На уровне областного правительства начались обсуждения возможного увеличения энерготарифов для населения. По-моему, тут и обсуждать нечего! Эти тарифы не должны повышаться!

1 сентября 2020 года мы должны были ввести в школах бесплатное горячее питание для младших классов, было чёткое понимание, как эта мера должна быть реализована. Но сейчас власти нам сообщают, что питание появится только в 2022 году, потому что нет средств. Это же стыд и позор для такой области! На охрану, на вертолёты — на это есть десятки миллионов, а на питание для детей — нет.

Областной лесхоз перед началом пожароопасного сезона оказался банкротом. За долги там отключены электричество, интернет, люди распущены в отпуска. Как это можно было допустить?

В Тулуне, где мы осенью начали возводить микрорайон, поставили три многоквартирных дома, так, кроме этих трёх домов, ничего и не построено. Мне просто обидно, больно за труд тех сотен людей, которые пять месяцев прошлого года буквально жили на этой стройке, там были даже случаи, что мы насильно отправляли на «Скорой помощи» в больницу — на износ работали люди ради тех, кто нуждается в жилье! Я сам прожил в зоне чрезвычайной ситуации три месяца, выезжая в ночь каждое воскресенье в Иркутск, чтобы провести там встречи с руководителями строительных компаний, журналистами, чтобы из первых уст донести информацию о реальном положении дел. И затем, в ночь на понедельник, снова уезжал в Тулун. Таких объёмов, которые мы осилили за пять месяцев прошлого года, в России никто не показывал последние 30 лет. Я до глубины души благодарен всем, кто работал со мной в таком режиме, не жалея себя.

А за пять месяцев этого года вырыт один котлован.

Сколько программ было разработано социальных, важных, которые сейчас режутся, секвестрируются, переносятся.

Это то, что на поверхности. То, что мы видим. А какие решения обсуждаются в кулуарах власти? Какие планы вынашиваются? Какие документы подписываются? Можно лишь догадываться.

— Тем не менее, Игорь КОБЗЕВ заявил, что идёт на выборы. И он явно пользуется поддержкой властных структур, федерального центра. Почему?

— Игорь Иванович сам об этом говорит во всех своих интервью. О том, что сверху ему было «оказано доверие», он был сюда «направлен», и ему важно это доверие оправдать.

По ситуации с пандемией мы уже можем судить о том, с оглядкой на кого работает нынешний глава региона: на власть или на жителей. И сравнить эту стратегию работы, например, с действиями мэра Са-янска Олега БОРОВСКОГО, который ощущает свою ответственность прежде всего перед горожанами. Они его выбрали. Они ему выразили доверие. Он за них заступается и ради них работает.

— Значит, Вы видите свою задачу в том, чтобы вернуть регион на прежние рельсы?

— Именно так.

— И никто, кроме Вас, на Ваш взгляд, с этой задачей не справится?

— В нашем регионе немало талантливых, сильных управленцев, душой болеющих за свой край. Другой вопрос, что не все из них готовы сейчас к работе в условиях давления. Второй момент — социологические исследования, статистика говорят о том, что мои рейтинги по-прежнему высоки в регионе и позволят выборы выиграть. Ну и, наконец, за моей спиной — уже четыре года работы на посту губернатора. Понимание всех процессов, отлаженные механизмы. И достойные результаты. Мы разработали и начали внедрять пятилетний план развития Иркутской области, высоко оцененный в Государственной Думе и Совете Федерации. И эту пятилетку нужно, как минимум, завершить.

Я всегда участвовал в выборах не ради высокого кресла, не ради того, чтобы выслушивать похвалу. Я считаю это работой. Сложной, трудной, часто на пределе человеческих возможностей, работой, которой нужно отдавать себя без выходных и праздников. Много случаев было, когда я отказывался от разных предлагаемых высоких должностей, так что статус — это не самоцель для меня. Я выбираю ту работу, которую могу исполнить, и ту, которую, считаю, могу исполнить хорошо.

— А это правда, что Ваши оппоненты уже сейчас работают над тем, чтобы не допустить Вас до выборов?

— Ну они же не зря столько сил вложили в то, чтобы отправить меня в отставку.

— То есть некое давление на Вас уже оказывается?

— А я всегда чувствовал это давление. Последние 30 лет. Это и СМИ, которые, как Вы помните, ради того, чтобы нанести удар по мне, не стеснялись поливать грязью и врачей, и строителей, и простых служащих. И всё эти сюжеты прекратились уже на следующий день после того, как я подал заявление об отставке.

Это и советы знакомых пожалеть себя, не подвергать себя опасности. Это и представители вертикально интегрированных структур, олигархи, которые постоянно что-то мне рекомендовали, навязывали. Это обычная моя ситуация — находиться под давлением. Но это никогда не останавливало меня в намерении бороться и отстаивать интересы людей, которые мне доверяют.

Надежда ИВАНОВА, газета «Время»
Левченко, выборы 2020