«Лесному хозяйству не хватает квалифицированных руководителей». Интервью с работником лесной сферы

На севере Иркутской области продолжает бушевать огонь: стихия сжигает леса огромными территориями. Недавно площадь пожаров превышала более 100 тысяч гектаров, дожди скорректировали ситуацию лишь немного. Прибайкалье наряду с Якутией, Красноярским краем, Забайкальем, Бурятией стала эпицентром концентрации CO2.

Незадолго перед тем, как начались сильные пожары, корреспондент «Трудового Приангарья» Алёна Пешкова пообщалась с работником лесной отрасли Иваном Соколовым, который знает ситуацию не понаслышке, что называется, видя её воочию, на земле.



Иван Соколов вырос в Иркутске, в детстве часто жил на Байкале в тайге с дедом и всю свою жизнь связан с лесом. По первому образованию – авиаинженер. После того как на авиазаводе стало плохо с оплатой, занялся лесным делом, открыл свою пилораму. Затем его наняли арендаторы лесных участков как охранника, так за спиной у Ивана Соколова была служба в спецподразделении. После – позвали в Осинский лесхоз главным инженером. Во время работы прошел обучение по повышению квалификации по специальности «руководитель тушения крупных лесных пожаров».

В Осинском районе было много незаконных вырубок, из-за захламленности территорий часто вспыхивал лес. Там Иван Соколов прошёл практическую школу по тушению лесных пожаров. Потом из-за проблем с позвоночником (травма при тушении пожаров в Якутии) он ушел из Лесхоза. Два года вообще не работал.

– Думал, что завяжу с лесом. Занимался частным извозом и работой в ювелирной мастерской. Но потом предложили место в лесничестве рядом с домом. Не отпускает лес — согласился, – говорит Иван Соколов.

Сейчас его задача - контроль за состоянием лесного фонда: учет, таксация (учет состава древостоя) и охрана леса от браконьеров и прочих «нежелательных элементов». Но самый главный враг леса — это лесные пожары, утверждает Иван Соколов.

- У нас в лесничестве нынче не было ни одного официального пожара в лесу, погода подыграла. Ситуация на севере совсем иная. На данный момент, мы обогнали 2018 год, – рассказывает Иван Соколов. – Там давно не было дождей. Повлияло так же свойство тайги на севере: там много мха, который при высыхании способствует горению верховых пожаров. То, что сейчас заявляют власти, что, мол, нецелесообразно тушить – это правильно. Как бы многие не ругали за это. Ругать нужно за другое: за отсутствие дорог.

Помню, как в 2018 году депутаты Госдумы собирались ехать тушить лес. Но как ты доставишь такое количество людей?! Нужны водовозки и бульдозеры. Применение авиации не поможет, потому что это все равно что тушить пожар частного дома чайной ложкой. Чтобы потушить пожар, нужно его окольцевать: окружить полосой, от которой аккуратно отжечь лес в сторону горения. Больше никакими методами верховой пожар не остановишь.

Я в 14-м году был в Якутии. Но мы там не тушили пожары, а направляли. Потому что там практически не было техники. Мне, как специалисту по пожарам, приходилось делать так: я видел, что огонь идет на деревню, собирал народ и технику, и мы вместе проваливали лес, делали защитные полосы и поджигали лес в сторону пожара. Только так спасали деревни. Но мы физически не могли потушить 300 кв. км. Сейчас происходит то же самое. Нужно спасать деревни. Как бы кощунственно это ни звучало, но тушение тайги – не то что экономически нецелесообразно, но даже если собрать все силы страны, ты ничего не сделаешь с этим пожаром. Его потушат холода, дожди.

Об этом нужно было думать раньше: развивать страну, строить дороги. Были бы дороги – были бы арендаторы леса, которые следили бы за его состоянием. С арендаторов можно спросить в случае возгорания, расторгнуть договор аренды. Нужны квалифицированные руководители, которые не оторваны от реальности и понимают всю ситуацию в лесном хозяйстве. Нужно следить за лесом. Например, сейчас с помощью сотовых вышек можно отследить, какие люди были в ближайшей точке к пожару. Если виновных вычислять, наказывать, то все будет налаживаться. Но такая практика у нас не работает.

В пожарах чаще всего виновен человек. Гринпис провели исследования: основные источники возгорания – вырубленные лесосеки пользователей. У них есть предписания: вырубил лес – необходимо очистить вырубленную площадь. И в каких-то предписаниях пишут: «сложить в кучи для перегнивания», а где-то: «сжечь порубочные остатки». Но при сжигании не учитывается пожароопасной сезон. Тут нет умышленного сжигания со стороны лесопользователей. Если лес горел, его товарная стоимость теряется в разы. Это не выгодно никому. Поджечь, чтобы скрыть следы, этого тоже сейчас не работает. Черным лесорубам не выгодны пожары в лесу. Страшно не столько то, что лес пилят. Выпилят – вырастет новый здоровый лес. Страшно, когда он выгорает, потому что восстанавливается долго.

Отдельный разговор – это добровольцы, приезжающие тушить леса в тапках и в шортах. Совершенно не разбираются в технике тушения. Такие добровольцы, конечно, не помогут. Иногда от них нужна просто сподручная работа, чтобы не мешали, не расходовали воду. Вода в таких ситуациях бывает на вес золота.

- Много сейчас в Прибайкалье черных лесорубов?

- Их почти не осталось. Это, наверное, заслуга Левченко, он ввел эту систему. Сейчас не так просто лес украсть. Очень строгий документооборот. Это, конечно, нужно было сделать лет 15-20 назад. Сейчас, если поставить себя на место черного лесоруба: ты заготовить лес сможешь, а вывести нет. У ГАИ сейчас все машины с камерами, они тоже побоятся просто так лесовоз пропустить. Система налаживается.

Очень здорово помог ФЗ 415 (дополнение к лесному кодексу), плюс инициативы Сергея Георгиевича по маркировке и учету древесины хорошо сказались. Но самое главное, чтобы леса не горели. У нас в лесничестве с дорогами все хорошо, если (тьфу, тьфу, тьфу) загорится, мы доберемся. Но есть много территорий, куда доступа нет. Я повторюсь, основной враг леса – лесные пожары. В 18-м году сгорело столько леса, сколько мы за 10 лет в Китай не увезли.

- А в Китай лес законно вывозится?

- Конечно.

- Как обстоят дела с восстановлением леса?

- Лично мое мнение, что много лишнего придумано депутатами, которые в лесу ни разу не были. Они принимают законы и нормативные акты, которые не соответствуют реальной действительности. Допустим, в советское время преобладала семенная система восстановления лесов. Это дешевле, всхожесть выше, приживаемость выше в разы. Но стали внедрять систему посадки саженцами. Это дороже, выживаемость хуже. Сейчас вообще придумали садить в закрытой корневой системе – это еще в несколько раз дороже.

Идея хорошая садить деревья на определенном расстоянии, не нужно, как при семенной системе, заниматься мероприятиями по осветлению (прореживанию) леса. Но не учтён один факт. В России практически нигде нет дорог. Соответственно если нет дорог, то как ты будешь тушить пожар? И даже если мы посадим там маленькое пятнышко леса, это ничего не даст – всё сгорит.

Основая беда в лесной отрасли, по-моему, мнению, отсутствие дорог. Я приведу пример: вдвое меньший по площади Китай за 20 лет построил 5 млн км дорог. А у нас как был 1 млн. км дорог, построенный при СССР, на огромную территорию, так и остался. Россия – это бескрайняя территория. В Китае везде есть доступ. У нас нет. Больше всего горят леса в той зоне, куда не подберёшься. Выбросили команду на место тушения. Ты смотришь, как он горит, но ничего сделать не можешь. Горит 200 кв. км. Огонь перескакивает через реки – его ничего не остановит. А многие их тех, кто принимает законы, не понимают этого.
Посадка деревьев – это капля в море. Есть вещь более эффективная — восстанавливать лес с помощью мероприятий содействия. Что такое содействие? Вот мы имеем большой участок леса, половину которого выпилили. Мы вспахиваем вырубленную площадь, оставляем семенные полосы деревьев, учитывая розу ветров, – и лес восстанавливается сам, очень быстро и в большом количестве. Применяя такие мероприятия можно восстановить много лесов.

- Я не представляю, как можно сделать дороги в лесу? Это возможно?

- Я не экономист. Но если возможно в Дубае иметь десять вилл, то почему невозможно сделать дороги? В советское время почему-то все было возможно. Вы были на Братской ГЭС? Когда находишься на ней, поражаешься, как можно было построить такое громадное сооружение. Не знаю, можно ли построить дороги... но это делать необходимо.

- Каково это – оказаться в эпицентре лесного пожара?

- Тебя в любой момент может убить деревом, которое сгорело. Несколько раз я попадал в огненную ловушку и прощался с жизнью, но, как видишь, повезло.

- Дай совет человеку, который собрался идти в лес. Отдыхать, например.



- Я вижу в интернете много "экспертов" по выживанию. Был случай я наткнулся на такого "эксперта", который заблудился в лесу. Он взял с собой навигатор, в котором вскоре сели батарейки, и он не знал, как выбраться из леса. Блудил несколько дней. Самое главное, если заблудился, не сломаться психологически. Сломаешься – с ума сойдешь. Этот человек, когда меня увидел, плакал. А я просто делал свой обход, шел пешком. Он за пять минут съел мой недельный запас продуктов. С собой у него большой нож выживания. Он этим ножом не смог себе помочь. Топор нужно с собой брать.

- То есть неподготовленному человеку в лес ходить не стоит?

- Нужно, прежде всего, научиться ориентироваться в лесу.

- Ты пишешь стихи. У тебя есть стихотворение на эту тему. Прочитаешь?

- Да, оно называется «Ода топору»:

Один поэт воспел кинжал.
Булатный, обоюдоострый.
Я никогда не подражал,
Но не совсем согласен просто.

На современных рубежах
Бомонд, помешанный на моде:
Ополоумел о ножах
И рассуждает об охоте.

Они болтают слов игрой
На разных сайтах в переписку,
Но редко интернет-герой
С тайгою сталкивался близко.

Все там они одним ножом,
Почти как на лесоповале,
Валили лес. Ну, а потом
Живьём медведя добывали!

В сети таких полным-полно,
Экспертов разных выживаний.
Но мне, как егерю, смешно,
Не надо сказок дяде Ване.

Я не хочу идти на спор
С тем, кто в тайге ни разу не был,
В лесу важней всего топор,
Добротный, не из ширпотреба.

Из скарба, что с собой берёшь,
Наврядли что-то лучше будет.
И то, что не разрежет нож,
Топор всегда легко разрубит.

Ты без труда забьешь им гвоздь,
Дров заготовишь спозаранку,
Лосиную разрубишь кость,
Консервную откроешь банку,

Соорудишь себе шалаш,
Сварганишь из добычи ужин,
Заточишь остро карандаш
И стих напишешь, как он нужен.

На стройке, точно так же он
Универсален, как аптечка.
Работать может с двух сторон:
Прибить и оторвать дощечку,

Окантовать и ошкурить,
И лапу вытесать у сруба,
Разрезать упаковки нить,
Чубранчик сделать в виде куба.

Топор везде незаменим,
От всех проблем он панацея.
И бриться можно даже им,
(ну, если ты точить умеешь).

Есть по оружию спецы —
Фанаты боя ножевого.
Но, как гласили мудрецы,
Сильнее силы правда слова.

Ну даже если и прижмёт,
Топор намного будет круче.
И, прорубая напролёт,
Любого гопника проучит.

Люблю тебя, стальной топор!
Что по наследству мне от деда,
Что дал противнику отпор,
Воюя смело до победы.

Из ковкой стали 60Г,
Согласно сталинскому ГОСТу.
Закалка - чётко по дуге,
Всё гениальное так просто!

Чуток обломлен уголок
Моею силою дурною.
Перекую ещё, даст Бог,
Вот только кузницу дострою.

Тобой же вытесал тебе
Берёзовое топорище,
Пока ты есть в моей избе,
Я никогда не буду нищим!

Ведь ремесло не отберёшь,
Раз заимел его когда-то.
И у меня всегда похож
Ты на бессмертного солдата.

Стоишь ты до сих пор в строю,
А я уж скоро мир покину.
Но эстафетой подарю
Тебя я перед этим сыну...

Беседовала Алёна ПЕШКОВА

Для «Трудового Приангарья»
лес, лесные пожары, Левченко, Иркутская область