"Социальная газификация". Сергей Левченко - на радио "Аврора"

В гостях программы «Депутатский час» депутат Государственной Думы, Первый заместитель председателя комитета по энергетике, член ЦК КПРФ, экс-губернатор Иркутской области Сергей Левченко.


Ведущий Георгий Фёдоров:

- Добрый день! Один из самых главных вопросов, который волнует наших граждан, это пресловутая программа по энергетике – газификация, которую обещала «Единая Россия». Помните, Путин сказал в прошлом году перед выборами, что теперь каждой семье проведут газ. Как сейчас проходит на деле эта так называемая социальная газификация?

Сергей Левченко:

- Этот термин – «социальная газификация» – уже официально внесён в разные нормативные документы. Есть закон о «догазификации»: очевидно, имелось в виду там, где регионы газифицированы в целом, догазифицировать отдельные домохозяйства или предприятия. Ситуация по стране «пёстрая» и, я бы сказал, несправедливая. Потому что не каждый зритель знает, что как раз в тех регионах, где добывается газ, уровень газификации самый низкий.

- И цена за газ высокая…

- Да. Цена за газ везде достаточно высокая и стремится выше, к «международным» ценам. В своё время представители нашего правительства, ведя 17 лет переговоры с Всемирной торговой организацией, взяли кучу всяких обязательств, в том числе и чтобы цены на энергоносители были у нас мировыми. Действительно, есть регионы, особенно вокруг Москвы, где уровень газификации свыше 90%. И решить вопрос по тому, чтобы догазифицировать оставшиеся домохозяйства, задача, в принципе, не очень трудная. Но крупные регионы, в том числе те, где этот газ добывается, это весь Сибирский и Дальневосточный федеральные округа, более чем 2/3 территории Российской Федерации, – вот там наибольшие проблемы. Есть объективные факторы: не будешь же небольшую трубу тащить за сотни километров. Но есть и другие вещи. Если на основе газа вырабатывать электроэнергию и тепло, это дороже, чем из угля. Проблема не такая простая. Наверно, посыл, что такая страна, как Российская Федерация, имея запасы нефти, газа и всего остального, не может быть брошена в таком состоянии, чтобы каждый человек либо дровами топил, особенно в деревнях, либо уголёк покупал. Поэтому по догазификации нормативные документы приняты, но это требует достаточно большого уровня финансирования. И пока ещё до конца не решён вопрос, за чей счёт это будет происходить.

- «Единая Россия» везде рапортует, что эта программа «впереди всей планеты», что уже к концу этого года она может быть завершена. Но зная, что у нас 80% майских указов не работают, что неплохой закон о гаражной амнистии тоже не работает, есть ли вообще шансы завершить эту программу в обозримом будущем?

- Если иметь в виду 100-процентную газификацию всех домов, индивидуальных и многоквартирных, то она, наверно, неразрешима. Хотя во многих местах этого и не нужно делать. Например, там, где вполне можно обходиться электричеством. Если есть нормальные линии электропередач, если достаточно неплохой тариф, как в некоторых сибирских регионах, или если это находится рядом с объектами Всемирного природного наследия, то есть там, где требуется чистота, там нет такой необходимости. Но, возвращаясь к тому, где нужно газифицировать, и к цене вопроса, то вопрос «за чей счёт» пока не решён. Дело в том, что оборудование для того, чтобы в индивидуальный жилой дом привести газ, достаточно дорогое. Конечно, для людей, особенно пенсионного возраста, при нынешней пенсии, это невозможно. И не решено, кто же будет за это платить.

- Путин же вроде бы сказал, что подвод за счёт государства, а дальше – за счёт самого потребителя. Но я знаю по Подмосковью и ещё ряду регионов, что если раньше подключение газа стоило 800 тысяч, миллион, два миллиона, то сейчас будет 300 тысяч. Это тоже неподъёмная сумма.

- Конечно. Если это индивидуальный дом и газ уже есть на границе твоего участка, это одна цена. Если необходима разводка по какому-то дачному или жилому посёлку, то эта цифра вырастает в разы. Именно эта задача пока не решена. Она частично решается за счёт региональных бюджетов, частично за счёт того же самого «Газпрома» и его подразделений. И частично пытаются переложить на плечи людей, но это невозможно.

- Многие сравнивают эту программу с программой электрификации нашей страны, которая была запущена большевиками и успешно реализована.

- Нет, конечно, это совсем «другая история». Если говорить о плане ГОЭЛРО, который был принят в 1920 году, то большевикам досталась разваленная, нищая страна. И было совершенно правильное решение – сделать крупные объекты генерации, типа Днепрогэса и ряда других, для того чтобы была какая-то основа для промышленности и вообще для жизни. Это задача другого плана. 1920 год можно сравнить ещё с послевоенным периодом, когда строились крупные объекты энергетики в Сибири – Братская, Усть-Илимская, Красноярская и другие крупные гидростанции. В 1947 году была конференция по развитию производительных сил, участвовала вся наша большая наука, крупные руководители. И опять же по следам той программы совершенно правильно определили, что без развития энергетики, без развития крупных сетей никакое дальнейшее развитие невозможно – ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни жилья.

- Не могу не коснуться вашей родной Иркутской области. 16 февраля губернатор Игорь Кобзев сообщил, что региону удалось вернуться к допандемийному уровню занятости. У меня много подписчиков как раз из Иркутской области. Что вы можете сказать вообще о состоянии экономики области на сегодняшний день? Это правда, то, что говорит губернатор, или не всё так радужно?

- Конечно, не всё так радужно. Мне это напоминает поговорку, которая была больше тридцати лет назад: «Перестройку выполнили досрочно, ждём следующих указаний». Нет, конечно, ничего не вернулось, и не знаю, на каком основании это всё говорилось. По крайней мере, если говорить о малом и среднем бизнесе: достаточно проехать по тем местам, где были различные предприятия. Огромное количество закрытых кафешек, магазинов, площади сдают в аренду. Люди бросили свой бизнес. Помощь малому и среднему бизнесу оказали мизерную. Формально выделялись большие деньги, десятки миллиардов на то, чтобы этот малый и средний бизнес поддержать, но были созданы такие условия, что эту поддержку смогли получить буквально единицы. То есть эти статьи бюджета выполнены процентов на 10-15.

- А почему? Потому что денег нет?

- Потому что условия были прописаны такие, что ими не воспользуешься. Если говорить о реальной помощи, то депутаты Законодательного собрания от фракции КПРФ четырежды вносили предложение принять законы Иркутской области о поддержке малого и среднего бизнеса. «Единая Россия», которая сегодня хвастается, с чего мы начали сегодняшнюю передачу, как раз и блокировала эти законы, даже не пытаясь рассматривать. Вынуждены были собрать подписи депутатов, чтобы провести внеочередные сессии только для рассмотрения этих четырёх законов. И «Единая Россия» вместе с администрацией области провалила их. Поэтому то, что помогли малому и среднему бизнесу, это, мягко говоря, неправда. Был такой случай, когда перед зданием администрации области установили виселицу, на которой было написано «малый бизнес». Так предприниматели реально оценивают помощь им в этих условиях.

- Что с ними произошло потом?

- Этот предприниматель отсидел несколько суток. Потом ему, чтобы неповадно было, наложили штраф 150 тысяч. Но оказали юридическую поддержку и в апелляционной инстанции это отбили.

- Ещё у меня вопрос прямо из самого сердца Иркутской области. Как вы оцениваете политику действующего губернатора в области социально-экономического развития региона? В целом, если сравнивать с вашим губернаторством, потому что оно было одним из самых успешных в России.

- Если опять же вернуться к цифрам, я принял Иркутскую область в 2015 году с бюджетом 97 миллиардов и с 5-миллиардной «дыркой» в бюджете, которую нужно было срочно закрыть до конца года. Мы с этой задачей справились и начали увеличивать бюджет и, соответственно, увеличивать разного рода социальные траты. Это и строительство социальных объектов, и ремонт, и помощь сельскому хозяйству, и многое другое. К концу моего руководства, в бюджете на 2020 год, было уже 213 миллиардов. Такого темпа действительно не было и нет среди серьёзных регионов. Не там, где бюджет маленький, несколько десятков миллиардов: им дали из федерального бюджета столько же – и в два раза увеличили. Тут-то речь шла о наших собственных доходах прежде всего. Инвестиции увеличились на 70%, и валовый региональный продукт, и многое другое. Хотя многие сегодня говорят, что это, наверно, был какой-то благоприятный период…

- Но сейчас же у нас тоже «благоприятный период», нефть 90 с лишним…

- В том-то и дело. И тогда были санкции, и тогда был кризис. Просто иногда людям хочется объяснить свои слабые результаты какими-то «непреодолимыми силами». Ну а сегодня бюджет снизился. Причины, опять же, на поверхности: это пандемия, это снижение потребительской способности, это более маленький экспорт, потому что область у нас экспортно-ориентированная. Но я говорю: если хочешь найти причины того, что что-то не получается, их всегда можно найти.

- На вас, как на губернатора, было оказано довольно серьёзное давление, вы вынуждены были уйти. Сейчас вы сталкиваетесь с давлением, после того как стали депутатом Государственной Думы? Или оно ослабло?

- Оно не всегда ровно. Было в какой-то период немножко слабее, в какой-то период сильнее. Очевидно, мои «оппоненты» нашли хороший способ на меня воздействовать, чтобы я вёл себя потише. Это мой сын. Андрея арестовали по делу предприятия, в котором он никогда не работал и никогда не учреждал. И он полтора года находится в следственном изоляторе. Сегодня его привезли в Иркутск, там прошло первое заседание суда. Но многие товарищи, которые работали на этом предприятии, ходят спокойно по улице. А Андрея нужно было посадить в следственный изолятор.

- Фактически заложник.

- Да, причём не находили лучшего повода его там держать, кроме как то, что он «может воздействовать на следствие». То есть на них самих. Они такие слабые, что Андрей может из Иркутска, где он живёт, воздействовать на тех, кто вёл это следствие в Москве. Потом стало ещё «смешнее». В мае следствие было закончено, пошло ознакомление с этими всеми материалами. И всё равно в суд – знаменитый Басманный – обращались те же самые люди, говоря, что он и сейчас может воздействовать на следствие. Которое закончено…

- То есть давление не прекратилось?

- Они считают, что это хороший способ, что всегда они могут на меня этим способом воздействовать. Я, конечно, очень сильно переживал и переживаю за сына. Но как он себя там ведёт – а он пишет сотни писем – его поддерживают со всей страны, и он оттуда тоже людей в ответ поддерживает. Я, как отец, этим доволен.

- Пусть всё хорошо закончится и справедливость восторжествует. Я знаю, что Компартия довольно активно помогает.

- Вы знаете по моему жизненному пути: мы умеем добиваться результатов.

- Мне на телефон поступают вопросы, может быть, в чём-то наивные. «Понимает ли правительство и руководство страны всю важность энергетики как базиса экономики?»

- На словах понимает. Исходя из того количества разных документов нормативных, законов и подзаконных актов, которые на тему энергетики издаются чуть ли не ежедневно, то понимает. А если говорить о состоянии энергетики, то результаты, к сожалению, плачевные. Мы за тридцать лет практически не увеличили выработку электроэнергии в стране.

- Следующий вопрос: «Почему в современной России плохо развивается энергетика? Новых генерирующих мощностей почти не построено. План ГОЭЛРО требует дальнейшего развития».

- Это сложный профессиональный вопрос. Попробую кратко. Действительно, если сравнить выработку электроэнергии 1990 года и 2020-го, рост за эти 30 лет на 0,3%.

- А в Китае, например?

- В 11,5 раз. Действительно, почти не построено новых генерирующих мощностей. Те, которые построены, лишь компенсировали выбывающие мощности, которые работали многие десятки лет. Есть ещё более удручающая цифра. Если говорить о Китае и о многих других странах – это и Соединённые Штаты, и европейские страны – там и растёт производство электроэнергии, и вся она потребляется или экспортируется. А у нас уровень загрузки мощностей – чуть больше 50%. Это цифра, которая показывает наше сегодняшнее состояние экономики. Даже то, что построено, не нужно сегодняшней экономике. Мало того, за последнее время из-за этой неразберихи в государственном управлении у нас оттуда, где электроэнергия вырабатывается, уходят потребители. К примеру, в Иркутской области есть мощные гидроэлектростанции. А рядом – мощные потребители, которым требуется большое количество энергии: алюминиевые заводы, нефтеперерабатывающие…

- Майнинговые фермы…

- Да, это потому, что там дешёвая электроэнергия. Но сделать её дорогой в Иркутской области, которая столько сил, времени и земель потратила на то, чтобы снабжать всю страну энергией – я думаю, это не тот случай. Так вот, сегодня вырабатывается энергия в одном месте, а потребляется, скажем, в европейской части. За четыре-пять тысяч километров. Это огромные потери. Причём в последнее время мы ориентируемся не на Запад, а на Азию, на Восток. И вот представьте: электроэнергия вырабатывается в Сибири, перегоняется в европейскую часть, здесь вырабатывается какая-то продукция – и снова везётся в азиатскую часть. В результате этого рынка, который «должен всё сам обустроить», получается абсолютно абсурдная схема. В Советском Союзе, повторяю, приближали объекты потребления к объектам выработки. Если говорить вообще о состоянии энергетики, даже та мощность, которая есть, у нас не вырабатывается.

- Вопрос, кстати, следующий, который косвенно подтверждает то, что вы говорите. «Каким образом нужно сегодня удерживать единую энергосистему страны, когда много частных операторов со своими интересами?» Я помню, когда Чубайс распиливал естественные монополии, это был серьёзный вопрос. Как сейчас это сохранить?

- Если оставлять всё в таком виде, как сейчас, разбив энергетику на много частных структур, то выхода из этой ситуации нет. Потому что у каждого владельца энергетической компании задача – сделать прибыль. Как можно без тепла и электроэнергии жить в Сибири круглый год? Если по каким-то причинам – сырьё стало дороже, налоги увеличили – вдруг этому владельцу стало невыгодно вырабатывать тепло и электроэнергию. Что он должен делать? Он бросает, отдаёт государству или кому-то другому.

- Часто наши олигархи так делают.

- Поэтому мы и говорим, что стратегические отрасли нельзя бросать на «базар». У нас страна большая и холодная. Нельзя то, от чего зависит жизнь людей, бросать на рынок, который якобы сам всё обустроит. Вот он и «обустроил» сегодня.

- К другой теме. Госдума приняла проект КПРФ об обращении к президенту о признании ДНР и ЛНР. Почему, на ваш взгляд, именно сейчас Государственная Дума почти в полном составе поддержала инициативу, с которой фракция КПРФ выступала на протяжении нескольких лет? Ни один законопроект, который Коммунистическая партия выдвигала – о пенсионной реформе, о детях войны – «Единая Россия» не принимала. И тут вдруг что-то изменилось в мире, во внутриполитических раскладах?

- Время от времени случаются такие «исключения», когда мы что-то предлагаем, и «Единая Россия» принимает. Можно вспомнить закон о стратегическом планировании и так далее. Но это, действительно, очень редко. Что произошло в этот раз? Ситуация в Донбассе всё больше затягивается в узел. Тем более что там постоянно увеличивается количество граждан Российской Федерации – по нашим оценкам, 773 тысячи. Если вы уж приняли решение выдавать людям российские паспорта, так и несите за них ответственность. Минские соглашения носят один формат: российская сторона там гарант. Но если там наших граждан 800 тысяч, мы уже не просто гаранты, мы их обязаны защитить. Понятно, что представители «Единой России», видя, что мы активно эту тему продвигаем, хотели бы в этом деле поучаствовать, но «нельзя». Никакого «добра» им не давали. А в этот раз, когда мы уже официально публично обратились к руководству Думы, представители «Единой России» захотели присоседиться.

- Не просто присоседиться. Было же альтернативное предложение от «Единой России», но почему-то большинство депутатов поддержало именно проект КПРФ.

- Его нельзя назвать альтернативным, потому что оно почти слово в слово повторяет наше обращение. Только адрес другой. Они сказали, что со всеми позициями согласны, но давайте проведём консультацию с Министерством иностранных дел. Но странновато за все эти годы правящей партии не проводить консультаций с МИДом, тем более что Лавров недавно у нас выступал на правительственном часе и отвечал на все вопросы. Что ж вы этого раньше не делали? Поэтому они понимали, что их позиция слабая, и приняли решение на «свободное голосование». За второй проект тоже немало проголосовало – 310 человек, а за наш – 351. Но это было рейтинговое голосование каждый имел право голосовать и за тот, и за другой проект. Представители ЛДПР и «Справедливой России» проголосовали именно за наш проект.

- Запад уже объявил, что устроит санкционный террор, в том числе индивидуально против людей, которые в этом деле участвовали. Зная, что у нашего правящего класса, у «Единой России» так много интересов, они так сочувствуют Западу, может быть, они решили таким образом вывести себя из-под удара и сказать: «Это не мы, это Компартия такая отмороженная»?

- Может быть и так. Хотя это на санкции со стороны Запада по большому счёту не повлияет. В любом случае они идут по этому пути, санкции всё время усложняются, становятся более масштабными. Невозможно каким-то отдельным обращением на это повлиять. Если захотят, то чохом и всех представителей «Единой России», и олигархов поставят в санкционные списки, и тогда им будет сложно. А то, что они где-то кнопочку нажали, думаю, это не повлияет.

- Я рад, что сегодняшний эфир мы завершаем на такой оптимистической ноте, что «Единая Россия» иногда ломается, если поднажать. Я всё-таки думаю, что наши административные круги и «Единая Россия» решили вывести себя из-под удара, чтобы манёвр себе не сужать. Но прецедент определённый есть. Думаю, что КПРФ и другие оппозиционные силы будут давать ей достойный бой.