Новости KPRF.RU
Лидер якутских коммунистов Виктор Губарев поздравил читателей сайта «КПРФ.ру» с Днем Арктики


От имени Якутского рескома КПРФ и фракции КПРФ в Госсобрании (Ил Тумэн) РС(Я) сердечно ...

Дмитрий Новиков: Мировое значение опыта китайской модернизации будет неуклонно расти


Заместитель Председателя ЦК КПРФ, первый заместитель председателя Комитета ...

Программа «Темы дня» (18.03.2024) на телеканале «Красная Линия»


В ВЫПУСКЕ: Лидер КПРФ Геннадий Зюганов и кандидат в президенты от компартии Николай ...

Борьба продолжается!


18 марта в ИА ТАСС состоялась пресс-конференция, посвященная итогам прошедших выборов ...

Г.А. Зюганов: В ходе выборной кампании посеян хороший будущий урожай


Лидер КПРФ - с политическим обозревателем KP.RU Александром Гамовым - Геннадий Андреевич, ...

Архивы публикаций
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
23 сен 13:06видео / ВАЖНО

Слабость России может привести к плохим последствиям

Экс-губернатор Иркутской области, депутат Госдумы от фракции КПРФ Сергей Левченко в программе «Открытая студия» рассказал об экономической, политической ситуации в стране, о том, как прошедшие выборы отразятся на жизни россиян.

]


Политик считает, что страна понесла серьёзные потери от санкций. Власть должна говорить народу правду, а не открывать «второй фронт» против оппозиции, инакомыслия.

Надо менять вектор развития. Но левого поворота от нынешнего руководства не стоит ожидать, программа развития, предложенная КПРФ, противоречит интересам «рыночников» в правительстве.

Ведущая - Евгения Родионова

- Сергей Георгиевич, прошли выборы и вот у нас в студии был Николай Николаевич Платошкин, который очень пессимистично высказался о прошедших выборах, но тем не менее, у вас, в Иркутской области, КПРФ показала хорошие результаты:43% голосов за КПРФ. Как Вы объясняете такой успех именно в вашем регионе?

- У Вас много вопросов. По порядку.

Во-первых, я думаю, что у Николая Николаевича временный упадок настроения. Николай Николаевич – боец, и мы все прекрасно понимаем, что наилучшие выводы извлекаются из плохих результатов, или из поражения – можно так сказать. Поэтому и Николай Николаевич, и все другие наши товарищи, которые не показали результат, на который они рассчитывали, думаю, мобилизуются и в следующий раз дадут настоящий бой. Если говорить о нашем регионе, об Иркутской области, то, действительно, мы выдвигали 668 наших кандидатов и в главы администраций, и в мэры, и депутатов разных уровней муниципальных: и первого и второго уровней – и 43% стали депутатами. В принципе результат, я бы сказал, неплохой, но мы рассчитывали на лучшее. Мы в прошлый раз добивались 48% - то есть небольшое снижение есть. Мы в этот раз рассчитывали на более 50% - я, по крайней мере, настраивал своих товарищей. Но есть некоторое отличие – я уже Вам говорил перед передачей, что в 2017 году я был губернатором, поэтому понятно, что добиваться результатов было несколько легче. Это во-первых. Во-вторых, понятно, что есть определенная категория людей, которые изначально настроены голосовать за власть, какая бы она ни была – это может быть 15-20%. Это говорит социология уже много лет. Поэтому мы, с одной стороны, не отчаиваемся, потому что у нас нет для этого оснований. Но и не сильно радуемся, потому что даже 43 % - это не большинство. А если уж ты собираешься участвовать в какой-то выборной кампании, если ты борешься за власть, если ты предъявляешь претензии свои на эту власть, если ты предъявляешь свои программы, то конечно ты должен ее завоевывать, а не удовлетворяться какими-то процентами, пусть даже сорока тремя.

- Сергей Георгиевич, Вы недавно в небольшом интервью с Владиславом Жуковским говорили о том, что наша экономика и управление сегодня не соответствует нынешним реалиям, потому что мы ведем специальную военную операцию. Что Вы имели в виду, можете поподробнее сказать?

- Мне кажется, все очень просто. Потому что специальная военная операция такого масштаба, такого объема, требует мобилизации многих ресурсов. Начиная, я бы сказал, с политических ресурсов, потому что, ведя такую масштабную спецоперацию, открывать одновременно второй фронт внутри страны против оппозиции, мягко говоря, неразумно. Мы уже знаем из истории, к чему приводило открытие второго фронта. И здесь как раз должны быть политическая мобилизация и, конечно, экономическая. Потому что просто так прогуляться, или «не догоню, так хоть согреюсь», с этой операцией не получится. Не получится, потому что мы получаем разную информацию. Конечно, мы ее фильтруем. Конечно, есть немало людей: моих знакомых, товарищей, которые бывают и бывали на этой территории, и мы прекрасно понимаем, сколько требуется сил, напряжения, ресурсов, для того чтобы добиваться цели и демилитаризации, денацификации и так далее. Огромное напряжение должно быть, огромное количество ресурсов. А сегодня мы, по крайней мере, в обществе, делаем вид, что можно справиться малыми силами. Думаю, что это не получится.

- Вы говорили и о том, что государство на промышленность выделяет смехотворные деньги, даже сейчас, несмотря на все происходящее, и что, мол, есть свободный рынок, есть инвесторы, есть владельцы - вот берите и делайте. Но вот то, что, например, Мишустин подписал недавно по промышленной ипотеке указ – это недостаточно? Ну, то есть, меры же принимаются. И вот есть мнение экспертов-экономистов, что не удалось Западу совершить такой экономический блиц-крик – мы выдержали, экономика стоит, все хорошо. Потому что первоначальные какие-то заявления, прогнозы были совсем плохие. А вроде бы не все так плохо – живем. Ну, цены растут только.

- Ну да. И многое другое происходит. Вы знаете, я думаю, что здесь не надо как в отчаяние впадать, как вот по этим результатам выборов, так и не нужно обществу говорить, что все в порядке, все нормально, все движется тем путем, который намечен, все по плану. Поэтому, конечно, мы понесли очень серьезные потери: от этих экономических санкций, от того, что уже сейчас стало проявляться. Народу надо говорить правду. Тогда народ будет понимать и откликаться на то, что руководители ему говорят, какая ситуация. Как было во время Великой Отечественной войны – была очень сложная и трудная ситуация и люди последнее отдавали для того, чтобы в этой войне победить. Это первое. Что касается того, можно ли вот такими чисто рыночными способами (вот постановлением Правительства, Мишустина, и многое другое). Нет, конечно. При помощи рыночных механизмов можно управлять ситуацией в такое латентное время, когда все в порядке, все нормально. А во время вот такой сложной и международной, и военной в любой стране мира – независимо: рыночная она или не очень рыночная, Первого мира, Второго или Третьего мира – все равно идет мобилизация.

- Вы очень интересные цифры приводили – тоже в одном из последних стримов, что после Великой Отечественной войны до 1500 фабрик и заводов на территории СССР тогда открывалось. А у нас в целом в 90-м году в РСФСР было 30 600 предприятий, а сегодня осталось 6 348 предприятий. То есть это, конечно, колоссальная разница. И что вот в этом году строится 20 предприятий, они сырьевые и два из них - судостроительные заводы, опять чтобы перевозить сжиженный газ. То есть, нет предприятий, которые бы производили товары народного потребления. А как это изменить? Вы общаетесь, наверное, там, в Государственной думе. Ваши вот эти 20 неотложных мер, которые предлагает партия КПРФ, их как-то рассматривают, как-то берут на вооружение наши экономические власти?


- Пока нет. Поэтому и вызвано, очевидно, в день открытия уже осенней сессии Государственной думы выступление лидера нашей фракции Геннадия Андреевича, который об этом говорил. О том, что нужно в конце концов делать правильную оценку сегодняшнего состояния экономики и общества, и социальной сферы и мобилизовывать наши ресурсы для того, чтобы и выбираться из этой экономической и социальной ситуации, в том числе и военной. Выводов пока не делают. И обсуждений не делают, к сожалению. К сожалению, потому что думаю, что для сегодняшней правящей системы весьма сложно постигнуть то, что мы предлагаем. Это, по сути дела, - делать напротив всего того, что они делали последние годы и даже десятилетия. Я думаю, что они не способны. Можно сколько угодно к людям, которые настолько убедили себя, что рынок все победит, и рынок даст все возможности в любой ситуации: военной, не военной, кризисной, антикризисной, санкционной. Вряд ли можно от них добиться вот такого поворота – левого, патриотического, государственного, мобилизационного. Для того, чтобы они поняли наконец, что сейчас нужно действовать по-другому. Думаю, что должны быть другие люди.

- Как вот Вы тоже сказали в интервью с Владиславом Жуковским, что нужно национализировать, при этом национализировать власть.

- Ну мы же об этом говорим не только в период после 24 февраля. Мы говорили это раньше. У нас и на выборах региональных было: и 10 шагов, и 15 шагов, и 20 шагов. Мы их, по сути дела, несколько трансформируем в соответствии с тем, что ситуация развивается, модернизируем. Но принципы – те же самые. Нельзя отдавать стратегические отрасли, природные ресурсы в руки отдельной кучки людей, а потом их просить, говорить: «Подайте, пожалуйста, нам на спецоперацию», «Сделайте, пожалуйста, так, чтобы люди работали в том направлении, которое требуется сегодня государству. Они принципиально настроены на получение прибыли для себя. А мы им говорим: поработайте на страну. Ну, наверное, у кого-то есть еще совесть или остатки ее, они могут так поступить – во что я, честно говоря, не верю. Но абсолютное, подавляющее большинство не будет этого делать. Они прекрасно понимают, что, работая на государство, они лишатся очень многих своих доходов, которые они, кстати, потеряли на Западе. Им надо сейчас как-то компенсировать. Поэтому убеждать и даже давать какие-то льготы, как давалось последнее время, какие-то увещевания, уговоры делать – бессмысленно. В сложное военное время нужно государству власть употребить.

- Есть версия, что нужен новый НЭП. И вот когда новый НЭП, свобода бизнеса – нет, не подходит?

- Не совсем. Дело в том, что нельзя рассматривать историю, выдернув только вот один только НЭП тех же 20-х годов прошлого века. Там был военный коммунизм, при помощи которого как раз преодолели самую сложную ситуацию: и голод, и многое другое. Восстановили, накормили людей, обогрели, а потом уже дали определенную свободу для того, чтобы вот свобода творчества, свобода предпринимательства могла себя проявить. Поэтому для каждого периода времени исторического, для каждых условий должны быть свои методы.

- Сегодня НЭП, Вы считаете, не подойдет?

- Считаю, что сегодня нужно мобилизовывать, национализировать, централизовывать.

- По поводу восстановления государственного планирования, как одного из пунктов ваших неотложных мер. Получается, Вы, на посту своего губернаторства, впервые ввели пример планирования на уровне региона. То есть, Вы в целом имеете представление, как это делать и у Вас это успешно получилось. Можете рассказать Ваш кейс за период губернаторства? Потому что, если читать, то это какие-то фантастические результаты: и бюджет области вырос в два раза, и доходы от лесного комплекса увеличились в 4,5 раза, инвестиции в основной капитал региона выросли на 49,39%, размер заработной платы вырос на 28-42% и т.д., и т.д. Как у Вас это получилось? Вас многие хвалят, ваши коллеги, Вам, наверное, это известно. И до сих пор, наверное, кроме Вас, не смог показать такой пример на уровне отдельно взятого региона даже в рамках существующей системы.

- Ну да, действительно, в рамках существующей системы не очень большие можно совершать маневры. Это понятно. Есть определенные рамки. Но, во-первых, можно сказать, что я руководил Иркутской областью. А это регион, в котором как в зеркале отражается вся Российская Федерация. Он достаточно богат и природными ресурсами, индустриально развитый регион, где очень серьезное научное сообщество, очень серьезное сообщество студенческое, преподавательское и т.д. Ну и рабочий класс, соответственно, потому что индустриально развитый регион. Поэтому у нас было и есть все. Потому и возможностей, по сравнению с абсолютным большинством регионов, у нас гораздо больше для того, чтобы начать развиваться. Да, действительно, в самое первое время, когда я был избран, я был поставлен перед фактом, что по сути дела регион был в банкротстве. Огромная дырка в бюджете в конце года, огромный государственный долг, такие затихшие некоторые отрасли и строительство, производство строительных материалов и т.д. В самое первое время нужно было выйти из этого кризиса. И мы в срочном порядке, за месяц с небольшим, сделали антикризисную программу уже на следующий, 2016, год, потому что бюджет нужно было делать такой, чтобы вытащить самих себя, как барон Мюнхгаузен. И годовая антикризисная программа была выполнена за 6 месяцев. Через 6 месяцев, к лету, мы уже пришли к тем результатам, которые планировали к концу года. И одновременно, в начале этого же 2016 года, я своим указом создал Госплан и поручил ему сделать иркутскую пятилетку. И мы, одновременно с выполнением антикризисной программы, занимались составлением этой иркутской пятилетки. Причем мы ее постарались сделать так, чтобы ее считали своей все органы власти и руководители всех уровней. Как мы это сделали? Во-первых, конечно, мы запросили предложения со всех муниципалитетов (их в области 42 – это районы города плюс порядка 350-ти первого уровня). Как всегда: давайте мы в следующем году сделаем всем счастье, построим все объекты, все социальные которые нужны: дороги, увеличим зарплаты и т.д. Мы к этому спокойно отнеслись (я имею ввиду тот Госплан, который я создал) и начали работать со всеми этими муниципалитетами с точки зрения реальности. Мы говорили, что понимаем, что нужно все и сразу, но где ваша часть? Что вы определяете с точки зрения приоритетов? Давайте вместе и поработаем. Над выделением земли, над ресурсами, над проектированием. Потому что проектные организации есть только в крупных городах, мы будем вам помогать. Но вы людям, населению честно скажите: мы хотели бы вот это все сделать, но расставляем приоритеты так, что в следующем году сделаем вот это, потом через год вот это. И скажите честно людям, почему это происходит. Потому что мы тоже не готовы. А не потому, что где-то там наверху у них голова большая и они должны нам все сделать.

- Демократичный такой подход.

- Он объективный, справедливый. Потому что очень часто переводят стрелки на вышестоящие этажи, говорят, что мы вот хотим, мы обратились, а вот они там чего-то не делают. Мы поставили на нормальные рельсы: без всякой показухи, шоу. Мы нормально стали работать с этими муниципалитетами. А после того, как отработали эти все программы муниципальные, я провел несколько кустовых встреч с депутатами, главами администраций. В общей сложности около 1000 человек было. И мы с ними обсуждали, объясняли. Не все депутаты, некоторые тоже, не очень вникая, говорили, нам нужно вот это. Хорошо, но где ваша часть. Вы поработайте. Если вы ускоритесь, и я вам дам раньше. Чаще всего просто так не получается – иногда такое шапкозакидательство. Поэтому мы эту пятилетку выстрадали. Занимались ею целый год. И сделали так, что все избранные люди, а их у нас в Иркутской области это 5,5 тысяч, сделали так, что это их пятилетка. И они приняли участие в ее составлении. По крайней мере, если какой-то вопрос задал и ответ получил, который может быть не устраивает, но с тобой поработали и объяснили, почему это не сделали. И еще тебя мотивировали: если ты хочешь, то давай, сделай свою часть. Поэтому вот эта пятилетка дала серьезный результат. Потому что вот это объединение произошло. Я бы не сказал, что это какая-то, как сегодня говорят, мобилизация. Но тем не менее, это объединение людей вокруг решения самых насущных задач, которые мы сами же для себя определили и приоритеты расставили. Ну а потом, видя, что эта движуха пошла, стали и инвесторы обращаться: давайте мы к вам придем. На одном из совещаний министр финансов говорит: поделитесь с коллегами-губернаторами, почему же к вам инвестиции пошли. Я понимаю, подозревали, что к коммунисту инвестиции не пойдут – мне об этом говорили всегда: во время выборов, сразу после выборов: можете не надеяться, можете не рассчитывать. А бизнес – он прагматичен. Если он видит, что есть движуха, если он видит, что если власть что-то обещает: дорогу, электроэнергию там, какую-то социальную сферу и выполняет эти обязательства, он обязательно придет, независимо от того, какого цвета партия наберет у губернатора.

- То есть, это была такая командная работа?

- Конечно. Командная не только на уровне губернии, на уровне правительства региона, но это и командная работа по всем муниципалитетам. Причем она была объективная не с точки зрения кто какие результаты показывает на выборах. Не важно, что есть мэр, который таким является уж очень упертым, что ли, единороссом. Он везде ходит с флагом, везде говорит: я – Единая Россия и т.д. Люди-то ведь не виноваты. Люди живут на этой территории. Поэтому мы, независимо от партийной принадлежности, исходили из того, насколько острые проблемы в этом муниципалитете, распределение ресурсов тех же самых в зависимости от накопившихся проблем и численности региона, в каком состоянии он находится. Мы старались делать максимально объективно. Думаю, что и это в том числе отголоски того результата, который мы показали на этих выборах.

Дело в том, что нынешний руководитель буквально через короткое время, как его назначили, отменил указ о госплане и о пятилетке и вроде бы пошли в свободное плавание. Потом оказалось, что нужно в конце концов куда-то стремиться, к каким-то результатам. И ставить задачи для того, чтобы в том числе и правительство, и мэров, всех чиновников обязывать куда-то идти. Иначе же тебя просто люди не поймут, если ты пришел, не знаешь, что сказать и какие результаты обещаешь. Ну а потом все-таки пришло к тому, что надо какие-то планы делать. И вот такие, я бы сказал робкие, жалкие попытки ввести планирование в каких-то отдельных направлениях. Ну действительно, как можно сделать пятилетку развития транспорта только транспорта, не учитывая ни градостроительные дела, ни развитие дорог самих, ни развитие тех компаний, которые осуществляют перевозки, ни развитие той же сети заправок, придорожных объектов, социальной инфраструктуры всей и т.д. Те же самые контрольные вещи: весовые – они же должны быть. Иначе, в весенний период особенно, когда идет подвижка грунта, когда вода появляется, ты же угробишь все дороги, если не будешь ограничивать движение по дорогам большегрузного транспорта, которому в этот период нельзя ездить, надо в объезд и только по пропускам. Если у тебя нет весовых, а их и до сегодняшнего дня нет, как ты можешь обеспечивать транспортную доступность и сохранение дорог. Транспорт – это такая вещь, которая объединяет очень много разных отраслей и направлений. Его развивать отдельно невозможно.

- Сергей Георгиевич, когда Вы осуществляли планирование, работали в этом направлении с муниципалитетами, Вы видели, как граждане тоже вовлекаются во все это дело? То есть, был такой подъем у людей, они увидели какую-то перспективу? Потому что сегодня многие живут, как последний день. Как будто перспектив вообще нет. Люди их не видят просто. И кто уезжает из страны, кто что.


- Вот в том-то и дело. Понимаете, у руководителей разного уровня: от самых низших, муниципальных уровней до верховных, до федеральных сегодня вот такое настроение объясняться, почему нельзя сделать улучшений. Всегда что-то мешает: санкции мешают, кризисы мешают, где-то обвал рубля, еще что-то. Пандемия – не понятно, то ли была, то ли прошла. Всегда что-то мешает. И управленцы сегодняшнего уровня – почему я и говорю, что нужны другие люди – они очень научились объясняться. Сначала живописать, разные обещания делать, что подождите, все скоро будет хорошо и всем будет счастье. А потом, когда проходит период, начинают искать, почему этого сделать нельзя. И сегодня эта тенденция очень сильно распространена. По-моему, сейчас и во власть берут только тех, которые могут красиво рассказать, что будет, а потом убедительно сказать, почему этого нельзя было достигнуть. Это первое.
Второе. Что касается реального положения. Действительно, Вы вот совершенно, может быть, дальше пошли, потому что мы сделали так, что вот этот план считали своим руководители разного уровня. А дальше надо, чтобы его считали своим и те, кто непосредственно трудится, как говорится, у станка, на тракторе и т.д. Это, может быть, немного отдельная вещь. Я Вам могу привести пример, скажем, по тому же сельскому хозяйству. Мы начали распахивать целину. Как целиком по Российской Федерации, к сожалению, осталась половина от пахотных земель, которые были в советское время, так и по Иркутской области осталась половина. И мы приняли решение одним из многих направлениях развития сельского хозяйства и распахивать целину. То есть, люди увидели, что мы увеличиваем этот, так называемый, пахотный клин. Увидели, что мы мотивируем, выделяем дополнительные деньги на те дополнительные площади, которые будут распахиваться. Я увидел даже те вещи, которые и не особо ожидал: если те, кто живет в сельской местности, в деревне, увидели, что вокруг них начинают распахиваться поля и государство думает о том, чтобы загрузить работой тех людей, которые там живут, которые уже давно отчаялись за последние десятилетия – их же и убеждать и агитировать не надо – они сами видят это своими глазами. Но вот то, чего я не ожидал из других отраслей, из лесной сферы, которых мы заставили исполнять законы: и налоговые и другие – мы количество незаконных рубок за год сократили в два раза, а потом еще на 20%. И те люди, которые занимались этим бизнесом, увидели, что такой вольницы уже не будет, стали приходить и говорить: давайте будем вкладывать в сельское хозяйство. Жители села увидели, что приходят люди и готовы сделать так, чтобы вокруг их деревни все разворачивалось, были рабочие места. Вот этого я точно не ожидал, что они придут в сельское хозяйство. Поэтому, все предусмотреть невозможно, но когда движется все, когда появляются какие-то отдельные точки роста, которые и не предполагались. Люди включаются в творческий процесс. У них появляется желание изменить к лучшему место, где ты живешь. И если при этом еще и государство тебе помогает и настраивает на эту работу, то включается большое количество людей.

- Тем не менее, Сергей Георгиевич, Вы ушли с поста губернатора раньше срока. Ваш обком иркутский выпустил даже заявление, что Ваша отставка – это омерзительная кремлёвская спецоперация по Вашему увольнению. И недавно, в конце июля, Вашему сыну вынесли приговор: 9 лет и штраф. Что с Вашим сыном сейчас? Так называемое «Дело о лифтах», его долго держали в изоляторе, а теперь вынесли приговор такой суровый - 9 лет.


- Да, это говорит о том, что для сегодняшней правящей системы люди, которые умеют хорошо работать, показатели хорошие делать и те, которые стойко придерживаются своей точки зрения, те, которые идеологически не отказываются от своих позиций, те, кто являются, так сказать, по настоящему инакомыслящими, именно они и опасны для сегодняшнего правящего режима. Андрей был и есть достаточно таким твердым представителем нашей партии. Он секретарь Ангарского горкома и руководитель фракции в Законодательном собрании, очень много и открыто выступал за то, чтобы помогать людям, и малому и среднему бизнесу, простым людям. Это конечно не нравилось. А учитывая, что он лидер еще и фракции большой в Заксобрании, постарались сделать так, чтобы одновременно навредить и ему, и мне. Вот это все дело не то, что оно выеденного яйца не стоит, оно вот за ту работу, которая та компания – я познакомился уже во время этого следствия с этой компанией достаточно близко – и я на сто процентов убежден, что всех тех товарищей, которые работали в этой компании, нужно награждать. Собственно, что я и сделал: придя в следственный изолятор, вручил троим товарищам – директору, заместителю директора и Андрею медали к 100-летию со дня образования СССР. Во-первых, я должен сказать, что Андрей в этой компании никогда не работал, никогда не числился и не учреждал. Он как депутат, который помогает и отдельным людям, и предприятиям, которые в его округе Ангарском находятся, очень много старался помочь своему округу и много вел различных переговоров, обращался, письма писал и т.д. Ни одной копейки он за это не получал. Это нормальная, хорошая депутатская работа. Именно этого и боялись и боятся сегодняшние представители правящего режима. Ну а потом то предприятие, директор и его заместитель заменили лифты, у которых уже срок в многоэтажных домах по области истек и это уже грозило разными аварийными ситуациями и жертвами – это очень серьезный момент – они сделали лифты одни из лучших в мире. У нас Белоруссия, Могилёвский завод, выпускает одни из лучших лифтов в мире. Китай, несмотря на все эти санкции Западной Европы, закупает их в Белоруссии и снабжает почти полмира. Я встречался несколько раз с Лукашенко и по его предложению мы создавали предприятие совместное. И он сказал, что, давайте, вот у нас есть такой завод, давайте сделаем совместное предприятие. Я сказал, Александр Григорьевич, с удовольствием, потому что я знаю продукцию этого предприятия. Но с учетом того, чтобы это предприятие стало на ноги, давайте, чтобы вы поставляли это оборудование дешевле, чем сегодняшняя рыночная стоимость. Он согласился. И в результате того, что эти вот лучшие лифты – они гораздо лучше, чем делаются у нас в РФ по качеству, стали меньше стоить. И за счет этого эта компания выиграла конкурсы и установила в общей сложности более 200 лифтов. Устранили аварийную ситуацию, сделали это по ценам, самым дешевым в Сибири. А потом, когда все-таки небольшую прибыль накопили, они всю ее потратили для того, чтобы сделать лифты в известном на весь мир городе Усть-Илимске. И все это оказывается преступлением. Нет присвоения. Нет никаких превышений, которые могли бы в таких случаях быть – самые дешевые цены. Мало того, еще бесплатно. Это по сегодняшним правилам не очень входит в сознание людей: ты ж должен был наживаться. Ты же должен брать деньги за каждый чих. Да, ты депутат – там десятки компаний, он им должен был помочь, его избрали, это его обязанность. И это все настолько выглядит странно для сегодняшнего правящего режима, что взяли и сделали 9 лет. Это действительно показывает, насколько сегодняшняя система боится умелых людей и которые имеют другую точку зрения, инакомыслящие по сравнению с действующим режимом. Потому что те, кто там миллиарды наворовали, те, кто убили, они получают гораздо меньше, а таких людей вот сажают на большие сроки, вместо того, чтобы награждать. Но я думаю, что обманывать людей слишком долго не получится. Все равно правда пробьет с нашей помощью, с нашими усилиями.

- Ну вы же апелляцию подали?


- Конечно.

- Будете как-то бороться?

- Боролись, боремся и победим.

- Правильный подход. Сергей Георгиевич, возвращаюсь к государственному планированию. Так как у Вас есть опыт в отдельно взятом регионе, может быть сейчас в КПРФ есть уже какая-то проработанная программа, какие-то специалисты: вот с чего начинать, какие стратегические предприятия необходимо национализировать, где оставить свободный бизнес, может быть его даже поддержать, малый бизнес, например. Что нужно конкретно делать в экономическом плане? Есть какая-то дорожная карта? Вы говорили и что кадров не хватает.

- Кадров не хватает, к сожалению, в последнее время, потому что перестали планировать и выпуск этих кадров: и с высшим образованием, и среднем-специальном образовании. Это одна из самых первых реформ, которые были проведены, тогда, когда открыли ворота и каждому вузу сказали: набирайте, как хотите, за деньги, обучайте специальностям каким хотите и т.д. Юристов, экономистов начали выпускать все высшие учебные заведения. Это очень хорошие профессии. Но нельзя делать так, чтобы их было перепроизводство. Мы в 2018 году провели исследование, сколько выпущено специалистов. Оказалось, что юристов у нас выпущено за последние три года на 400 человек больше (с высшим образованием) чем это требуется в различных органах.

- Им негде работать.


- Это же издевательство над людьми. Человек пять лет учится, трудится и потом выходит, а государство говорит: привет, вы сами себе предоставлены. Поэтому планирование подготовки кадров в соответствии с потребностями страны – это один из главных пунктов программы по поводу развития. Потому что подготовка кадров для развития: должны определиться приоритеты. Это стратегические отрасли. Это природные ресурсы. Это вот в этой нашей сегодняшней ситуацией с военной операцией, соответственно, то, что требуется для успешного решения этой задачи. А оборонка – она же не сосредоточена в одном месте. Вот мы в Иркутской области давно уже работаем над тем, чтобы был пассажирский самолет МС-21. Для того, чтобы его сделать, нужно, чтобы поставляли продукцию 500 предприятий. Что касается любой сложной военной продукции – то же самое. То есть нельзя говорить, что вот мы давайте тут обратим внимание на завод, который делает конечную продукцию. На все остальное обращать внимание не будем. Как к сожалению в сегодняшней ситуации, в которой в принципе люди вообще не понимают, что такое государственное управление, что такое планирование и т.д. Они вот так считают, что государство должно собирать налоги, сесть и ноги свесить. А все остальное почему-то будет делать свободный рынок, предпринимательство. А мы им только будем говорить: сделай, государству, нужно. А им говорят: а мы не будем, нам это не нужно, нам это не выгодно. Поэтому, все, что касается сегодня оборонной промышленности, снабжение армии не только вооружением, требуется очень многое для того, чтобы наши вооруженные силы были всем обеспечены. Это вот отдельное направление. Но точно так же, как мы в Иркутской области антикризисный план делали одновременно с пятилеткой, так и здесь – должна быть пятилетка развития. То есть мы сегодня должны не просить людей, которые пользуются природными ресурсами, которые по Конституции принадлежат народу, чего-то «отчекрыжить». То есть, если государство принимает решение развиваться вот так, а не иначе, все должны исполнять это дело. Другое дело, что тот бизнес, который не работает на жизненно-важных вещах: у нас страна холодная и во многом северная – давайте мы отдадим все то, что людей обогревает, электроэнергию в руки людей, которые озабочены только своей прибылью. Завтра им невыгодно – они скажут, а чего это мы будем из своего кармана платить, для того, чтобы вас обогревать? Нет, я кому-нибудь отдам. Как это часто бывает. Забирайте, кто хочет. А я все, что надо, уже себе сгреб.

- А цены все растут и растут.


- А цены будут расти, естественно. Я где-то наверное в 91-м году читал лекцию у нас в политехническом институте четверокурсникам, которые уже искали, куда работать пойти, а в это время тут как раз эта реформа была. Я задал вопрос студентам – поток сидел целый, человек 300 – вот вы сейчас закончите институт, планируете руководителями предприятий быть. У вас есть дилемма: или повышать цены на вашу продукцию, или делать ее лучше, качественнее и больше, для того, чтобы заработать такую же сумму, как вот с повышением цен. Чем вы будете заниматься? – Повышать цены, - был ответ. К сожалению, воспитали уже несколько поколений, которые мыслят вот именно таким образом. Легким путем обогащайся. Примеров же у нас в стране много. Люди обращают на это внимание. Видят, что огромное количество незаработанных ресурсов у людей. Огромное количество владения людьми разными активами, которые просто хапнули.

- Но ведь в итоге же замечают, что на коне остается совсем узкая группа людей, а большинство все нищает и нищает. Почему люди думают, что они именно в эту группу могут попасть? Лучше объединиться со всеми остальными.

- Большинство людей, которые потеряли и продолжают терять от этой капиталистической системы. Но мы и работаем для того, чтобы объединить этих людей.

- Сергей Георгиевич, Вы слышали идею народного капитализма? Недавно ее анонсировал миллиардер Владимир Потанин. Он говорит, что суть – это превращение работников компании в бенефициаров. И вот он будет реализовывать эту идею в Норникеле: «Мне бы хотелось восстановить эту историческую справедливость и привести к тому, что 25% акций в Норникеле опять вернулись к людям, в том числе и к работникам». Как вы думаете, получится реализовать?


- А 75% у кого? У того, кто будет принимать решение? Это – не народный капитализм. Совсем даже. Это его противоположность. Мы это уже проходили. В период приватизации именно такая идея была, в начале 90-х годов. Давайте раздадим всем ваучеры, так называемые приватизационные чеки. И все, кто получит ваучер, будет иметь право его вложить в любое предприятие и стать совладельцем.

- И все их продали. Нет, ну вот РБК писало об этой идее Потанина о народном капитализма, что просто люди были экономически не образованы, но сейчас всем сотрудникам расскажем, покажем, как обращаться с акциями, чтобы они вот все не распродали, а именно на них зарабатывали. Ну да, это такая иллюзорная перспектива. Ну так, мы определились, в финале завершая: национализируются стратегические отрасли, кадровую политику. Вот, я вспомнила.

По-моему, во время заседания Государственной думы, когда Дениса Мантурова назначали вице-премьером, там как раз был разговор о том, что, мол, сделаем такую кооперацию, что бизнес должен заказывать количество работников, которое им необходимо: например, нужно столько-то юристов, нам нужно столько-то инженеров. Он заказывает это университету. Университет столько берет выпускников школ и потом эти выпускники обязаны проучиться, потом какое-то время проработать и вот как раз такая будет кооперация. Помните речь еще об этом шла. Может быть, как раз то, о чем Вы говорили? Вот таким образом кадровую политику решать? Вопрос к бизнесу именно был сделан.


- Жалкая попытка. А если бизнес не закажет, что будем делать? Дело в том, что специалисты создаются долго. Сегодня бизнес заказал, завтра пришел другой собственник этого бизнеса, который имеет другую точку зрения. Каждый год, по крайней мере, формально на годовом собрании акционеров принимаются решения, куда дальше двигаться. Они могут сказать, что вот это направление, которым мы шли, вот это предприятие, оно нас больше не интересует, потому что изменилась конъюнктура. А те заказанные специалисты высшего образования куда пойдут? Бизнес, он силен тем, что он гораздо более мобилен, чем государство. И в странах Западной Европы: это и Англия, и Франция вот эти вот волны приватизации и национализации были неоднократно.

Но там, во-первых, это делали осторожно. Во-вторых, с той целью используя преимущество бизнеса. Вот если нужно было поднять какую-то отрасль, а там работают предприятия, скажем так, под эгидой государства. Что-то не получалось по какой-то причине. Они вводили такой своеобразный НЭП, говорили, что, бизнес, вы давайте решите быстро задачу, которая нужна для государства, а государство вам поможет. Вот во времена премьер-министра Англии Маргарет Тэтчер была национализация. Некоторые наши сегодняшние реформаторы предпочитают умалчивать это. Порядка 200 малых и средних предприятий были национализированы. Часть во Франции были наоборот приватизированы, чтобы побыстрее туда пришел капитал и побыстрее решались вопросы. Но если принимаются решения вот такого глобального формата: каких специалистов готовить, куда стране вообще двигаться, какие приоритеты географические (допустим, какая то часть нашего государства, а оно очень большое, требует большего внимания, а бизнес оттуда ушел. Но если бизнесу не выгодно, что, и государство так должно делать. Нет, наоборот, государство, выбирает приоритеты, говорит, что здесь вот непорядок, здесь больная территория, давайте мы там усилим. Но без призывов. Без призывов к тому, что идите, пожалуйста, уважаемый бизнес – может быть, вы найдете там для себя какую-то прибыль. А они не нашли. И не пойдут. Кстати, на утверждении этом Мантурова в Госдуме именно так и было. И Денис Валентинович на встрече с нашей фракцией говорил: Уважаемые коллеги! Вы не путайте меня, как министра промышленности с министрами промышленности советского времени. В советское время если министр принимал решение, приказ издавал, оно было для всей этой отрасли, которой он руководил. А если я принимаю решение, то бизнес может посмотреть и не сделать. Потому что его эти плюшки не интересуют, о которых ему сказали: вот для вас там ипотека такая, вы там вот это сделайте. И любой решение министра, постановление правительства или указ президента может просто повиснуть в воздухе. Могу привести пример. Есть поручение президента 1818 2019 года. Это по поводу Байкала. Скажите, сколько раз оно срывалось? 6. Разве можно было себе представить в советское время, чтобы поручение первого руководителя, главы государства, не исполнялось и назначалось 6 сроков и они срывались? Невозможно. Поэтому сегодняшняя вольница намного, к сожалению, сильнее, чем те, которые не особо погружены в эту ситуацию. Поэтому мы сегодня и говорим о мобилизации, о централизации, о том, чтобы мы не искали внутри инакомыслящих, давали им по 9 лет, больше, чем убийцам, причем за те вещи, которые абсолютно не нарушают законы. Мы должны мобилизовать и общество, и экономику, и социальную сферу. Соответственно, помогать всеми силами всем нашим ребятам, которые там воюют и гибнут, к сожалению.

- Несколько вопросов от зрителей. Как Вы думаете, через сколько лет левые придут к власти в России?


- В России целиком?

- Да.

- Думаю, что я сейчас точную дату называть не буду. Первое – для этого есть примеры. Никто не ожидал, что я одержу победу в Иркутской области в 2015 году. Я был первым губернатором не согласованным. После этого достаточно много избралось представителей оппозиции. Это и Фургал, которого тоже сегодня «мягчат». Это и Владимирская область, Хакассия и т.д. То есть, я часто привожу это выражение «Уральских пельменей» - мне нравятся эти ребята и девчонки: один там товарищ говорит: «А что, разве так можно было?». Оказывается, можно. Можно голосовать и приходить к власти. Примеры уже на уровне огромного региона есть. Переход от количества в качество, что вызревает сегодня, то, что и уверенно говорил здесь Борис Юрьевич Кагарлицкий. Он как социолог очень опытный видит, что в обществе назрело. Переход происходит очень быстро и непредсказуемо.

- Признан иностранным агентом.

- Признан, да, иностранным агентом.

- Спрашивают, как Госплан сочетается с демократией.

- А разве то, что я рассказывал, это не демократия?

- Да, абсолютно. Кстати, Вы говорили о том, что Вы были бы хорошим президентом Российской Федерации. Собираетесь ли Вы в 2024 году баллотироваться в президенты?

- Я член партии. И выдвигает партия. Я никогда не был самовыдвиженцем. Всегда выдвигала на любые посты меня та организация, в которой я нахожусь, как говорится, с младых ногтей. И это вопрос не ко мне, а вопрос к партии. Думаю, что если состоятся выборы в 2024 году – у меня есть определенные сомнения в связи с тем, то в ближайшее время вообще разного рода выборы не будут отменены – все может быть. Вы же видите, какая складывается ситуация. В это время, когда, к сожалению, идут бои и когда людей нужно настроить на то, чтобы они выкарабкивались из этой ситуации, а мы еще будем заниматься выборами, на которые они не ходят. Люди и сейчас не ходят. Вот в эти выборы, муниципальные, в Иркутской области, казалось бы, нужно выбирать людей, которые ближе к тебе. Они местные, ты их всех знаешь. Ты должен приходить – ты знаешь их. А не, скажем, за депутатов государственной думы. Которых ты никогда в глаза не видел ни разу при нашей огромной территории. Казалось бы. И тем не менее пришло 24.5%. Это такой приговор сегодняшней правящей системе. И это тоже слабость ее. Слабость, потому что люди не верят власти. И стали меньше верить по сравнению с предыдущими, когда было 30% в 2017 году. Поэтому, с одной стороны, нужно менять и решительно менять сегодняшнее направление деятельности власти, с другой стороны делать это ответственно и учитывая и негативный опыт за последние годы и десятилетия, и позитивный опыт, который был – как младенца с водой – это советский опыт, который я хорошо знаю.

- Спрашивают: Алла Борисовна Пугачёва попросила тоже ее иноагентом признать вслед за своим супругом. Как Вы отреагировали на эту новость?

- Глупости. Иноагенты – вообще глупости. Я считаю, что это такой атавизм. Атавизм как раз то, что может быть не слишком позитивным было и в прежние времена. Я Бориса Юрьевича Кагарлицкого, которого я хорошо знаю и уважаю, иногда зову американским шпионом или германским шпионом. Спрашиваю, Вы определитесь, чей Вы шпион. Но он к этому относится во-первых, очень спокойно. Уверенно, потому что он во многие времена исторические, учитывая его возраст, жил в стране, страдал от всех режимов. И поэтому, несмотря на все сложности, которые были все эти годы, начиная с 80-х годов, он здесь живет, отстаивает свои позиции. Он их имеет. За инакомыслие-то зачем назначать человека каким-то вредителем?

- Это вот о чем Вы говорили – Второй фронт.

- Совершенно верно.

- Спрашивает Андрей Цуканов: почему, как Вы считаете, Владимир Владимирович Путин не поддержал Ваше предложение о запрете экспорта круглого леса?

- Думаю, что в связи с тем, что в этой отрасли есть немало людей, которые изложили другую позицию, другую точку зрения, а они ближе к Владимиру Владимировичу.

- Завершающий вопрос: какой, на Ваш взгляд, образ России будущего и не разочаровались ли Вы в коммунистических идеях? Может быть сегодня они уже не актуальны?

- Как раз более актуальны, чем в другое время, когда страна более-менее уверенно держится и есть хотя бы какое-то развитие. Но сегодня мы видим, что этого развития нет. Есть только падение. Есть осложнение ситуации. В коммунистическое время мы ведь выдерживали и экономическую, и горячую войну против такого же количества государств. Я имею ввиду – во время Великой Отечественной войны. Именно коммунисты смогли мобилизовать страну для того, чтобы победить огромное количество национальных вооруженных сил, которые сюда посылали свои войска. Мы же помним, как в Европе Гитлер одну за другой страну за несколько суток побеждал. Там был рынок. Там была демократия. Там была цивилизация, достаточно высокий уровень развития. И сегодня те, кто против нас объявляет санкции экономические, наверное забыли, что мы в Великую Отечественную войну и спасали все эти страны, в том числе там, где воевали представители этих западных государств. Когда мы выдержали под Сталинградом, там ведь войска были не только немецкие, но и других европейских стран. С одной стороны – эти страны, демократические, помогали Гитлеру и отправляли в Советский Союз воевать своих сынов, а с другой стороны – надеялись, что мы победим, в том числе и их сынов. Вот они были в такой ситуации. А сегодня конечно стараются, чтобы это не помнили, особенно, молодое поколение. И к сожалению возрождается фашизм в связи с этим.

- В Польше, по-моему, в связи с этим репарации запросили у Российской Федерации в том числе, как правопреемницы Советского Союза. Тем не менее, коммунисты же боролись в том числе за мир, в котором не было бы войн, в котором не было бы границ. И вот это же не удалось построить. Это можно построить в перспективе? Или это какая-то утопия в сегодняшний день? А сегодня вообще такое состояние турбулентности, наиболее еще стало военизированным общество. То, что коммунисты проиграли? То, что Советский Союз рухнул? Мир в целом будто на пороховой бочке.

- Я 15 лет назад возглавлял делегацию России на 10 съезде Коммунистической партии Ливана. И встречался с президентом Ливана. Он тогда уже, 15 лет назад, сказал: «Я не отношусь к сторонникам коммунистической идеи», - у них вообще там три партии: одна партия традиционно владеет должностью президента, другая – премьер-министра, третья – парламента, - страна, которая долгое время терпит военную обстановку. Там проехать было очень сложно, потому что на каждом перекрестке мешки с песком, автоматы, пулеметы. Поселили меня в гостиницу, где напротив там была закрыта улица – буквально в 20 метрах огромная воронка от разорвавшегося снаряда. Я говорю, а чего вы в эту гостиницу? А, говорят, вы же знаете, в одну воронку снаряд дважды не падает. Мы считаем, что это самое безопасное место. Так вот, он сказал, что сегодняшнее состояние мира неравновесное. Тогда, когда всеми ресурсами: финансовыми, материальными, политическими владеет небольшая группа людей, это означает, что это перевернутая пирамида. Вот они здесь владеют всей ситуацией, а все остальное общество: народ и государство вверху. А они вот вроде как держат и балансируют. Эта ситуация долго не продержится. И обязательно начнутся очень серьезные, глобальные изменения во всем мире. Вот это я высказываю, может быть, такую частную точку зрения, которую он сказал. Но исходя вот из моего миропонимания. Да, действительно, сейчас у всех турбулентность. Да, не только здесь у нас, на территории Российской Федерации, в связи с Украиной, но и между прочим, Европейский Союз тоже трещит по всем швам. Это тоже была попытка объединения. Она каким-то образом навязана из-за океана, американцами. И эта попытка объединения Европы показалась очень дорогой для них. Дорогой, прежде всего. Особенно для тех стран, которые являются производителями: Германия та же самая. Она по сути дела кормила все остальные страны внутри этого Европейского Союза. Очевидно – идея объединения существует. Она существует в мозгах людей независимо от того, какой точки зрения они придерживаются. Но в связи с тем, что вот эта идея объединения: государств, народов, или, по крайней мере, улучшения каких-то связей, очевидно вот в это, сегодняшнее время, когда ресурсами всей планеты обладает небольшая группа населения, она нереализуема была. Я думаю, что эта турбулентность как раз и приведет к тому, что перераспределение всех ресурсов, управление ими, владение ими будет изменено. И тогда будет новый этап исторический, когда это объединение будет возможно. Вот то, что Потанин уловил – нужно делиться с народом тем, что нахапали.

1 не понравилось

Добавить комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Опрос посетителей
САЙТЫ
Личный кабинет
#########