Достоевский с его системой ценностей находится по другую сторону баррикад от нынешней элиты

Фёдор Михайлович Достоевский - знаковая личность для русской культуры XIX века. Он до сих пор является одним из самых читаемых русских писателей в мире, его книги стали одним из символов России.



Личность и убеждения Федора Михайловича очень сложны, многогранны, подчас противоречивы. О его творчестве велись, и будут вестись бурные дискуссии. Его самого и его книги можно любить, можно не любить, но пройти мимо никак нельзя. Это такая величина, которую нельзя не заметить. Однако 195-летие со дня рождения классика проходит очень тихо, незаметно. В одном из книжных магазинов к юбилею подготовили стенд с книгами писателя. Интернет-магазин ввел скидки на художественную литературу в честь юбилея. Но это коммерция, это рекламные ходы, цель которых – увеличить продаваемость книжной продукции. На государственном уровне – тишина. Мало того, прозвучали голоса высокопоставленных чиновников о том, что пора изъять книги Достоевского из школьной программы – дескать, сложноваты они для понимания… Но в этом ли дело? Думается, не в этом.

Отношение высших слоев нынешнего российского общества к Достоевскому четко выразил Анатолий Чубайс: «Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски». Это говорит человек, приложивший немало усилий к уничтожению отечественной промышленности, разгрому уникальной единой энергетической системы, обнищанию десятков миллионов бывших советских людей и формированию класса «новых русских буржуа».

Думается, ответом на такой выпад одного из «отцов русского капитализма» будут слова самого классика, вложенные в уста князя Е. Радомского из романа «Идиот»: «русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на саму сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает саму Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать». Как тут не вспомнить слова Чубайса о том, что цель приватизации – не создание эффективной экономики, а ликвидация «красной заразы» и создание условий, в которых возврат к социализму будет невозможным. Уничтожая фундамент мощнейшей советской экономики, обрекая на безработицу, нищету и страдания десятки миллионов человек, Чубайс и его подельники как раз таки нападали на саму Россию. И Достоевский с его системой ценностей, с его любовью к России, к униженным и оскорбленным «маленьким людям» находится по другу сторону баррикад.

Между Чубайсом и «демократами» 90-х с одной стороны и нынешней «единороссовской» элитой с другой нет принципиальной разницы. Разная фразеология, разные приемы «агитации и пропаганды», но социально-экономическая политика одинаковая. Обогащение олигархии и бюрократии за счет обнищания миллионов людей труда - вот основной её лейтмотив. Всё остальное детали. Эта система ценностей «не переваривает» Достоевского априори. Ведь его творчество антибуржуазно по своей сути, как и вся русская классика. Язык нынешних «хозяев жизни» и русский язык Достоевского – это разные языки. «Электорат», «инвестиции», «возраст дожития», «оптимизация», «рентабельность» - эти слова раздаются с высоких трибун сегодня. А Достоевский говорит о другом - о милосердии, сострадании, справедливости, нравственности, совести. Разумеется, Достоевский сложен для восприятия! При такой пропасти в сознании и социальной иерархии его не только трудно, но и невозможно понять тем, кто определяет социально-экономическую политику сегодня. Но это не значит, что его не поймут школьники. Поймут. Власть боится того, что поймут «неправильно». И вместо занятий по «управлению собственностью в сфере ЖКХ», которые наиболее ретивые «единороссы» желают ввести в учебные курсы средних школ, дети будут думать совсем о другом. На языке Достоевского. А это – угроза нынешнему порядку вещей.

В перестроечные и пореформенные годы Достоевского пытались использовать для борьбы с советским наследием. Дескать, «слезинка ребенка» обернулась для России ужасами гражданской войны и политическими репрессиями. Любили говорить, что Ленин органически не переносил Достоевского, а Достоевский ненавидел социализм и коммунизм. Но вот ведь незадача – в СССР Достоевского издавали такими тиражами и в таком виде, которые для царской России был просто сказочным. По данным на ноябрь 1981 года, Достоевского издавали в СССР 428 раз. Собрания его сочинений - 55 раз общим тиражом 6 миллионов 468 тысяч экземпляров. Суммарный тираж его изданий равнялся 34, 5 миллионов книг. Трудно было найти личную библиотеку советского человека, в которой не было бы книг Достоевского. Мало того, полное академическое собрание сочинений в 30 томах содержало в себе публицистические произведения писателя, письма, черновики, в которых проводилась жесткая критика коммунистических взглядов. Но его тираж составлял более 200.000 экземпляров! Кто сейчас имеет такие тиражи?

100-летний юбилей Достоевского широко отмечали в 1921 году в Москве и Петрограде. В 1918 году, в Москве на Цветном бульваре установили памятник работы знаменитого С.Д. Меркурова (кстати, члена РКП (б)). В 1922 году 1-й Мариинский переулок переименовали в часть Достоевского. В советское время спектакли по произведениям Достоевского ставились в лучших театрах страны и транслировались по телевидению. Книги классика изучались в школе. Над творчеством писателя шла огромная работа целых творческих коллективов ученых.

Зачем, казалось бы, коммунистам нужно было так заботиться об увековечивании памятника своего идеологического противнике? Потому что всё гораздо сложнее идеологии и политических оценок. Вот что писал об этом нарком просвещения, большевик А.В. Луначарский: «Достоевского нельзя признать просто реакционным писателем, даже на основании его наиболее реакционных романов и глав». Взгляд В.И. Ленина на классика изложил В.Д. Бонч-Бруевич, который с 1918 г. был управляющим делами Советского правительства: «Не забывайте, что Достоевский был приговорен к смертной казни. Над ним был произведен варварский обряд разжалования, а после объявлено, что Николай I "помиловал" его, сослав на каторжные работы... «Записки из мертвого дома», отмечал Владимир Ильич, являются непревзойденным произведением русской и мировой художественной литературы, так замечательно отобразившим не только каторгу, но и "мертвый дом", в котором жил русский народ при царях из дома Романовых… Беспощадно осуждал Владимир Ильич реакционные тенденции творчества Достоевского. Вместе с тем Владимир Ильич не раз говорил, что Достоевский действительно гениальный писатель, рассматривавший больные стороны современного ему общества, что у него много противоречий, изломов, но одновременно — и живые картины действительности».

Лидеры большевиков прекрасно понимали: Достоевский – настолько крупная величина, что её нужно осмысливать. Его имя немыслимо выкинуть из «песни» русской культуры. Нынешняя же власть желает задвинуть классика на заднюю полку, поближе к пыли и паутине, в темный угол. Никак не вяжется наследие Достоевского с конструируемыми мифами о «России, которую мы потеряли». В его прозе нет «хруста французских булок», это суровая проза жизни. Впрочем, с современными идеалами господствующих слоев общества у Достоевского тоже мало общего. Он чужой на этом «празднике жизни». Вспомним, опять же, слова Луначарского: «Достоевский, как вы знаете, четыре года был на каторге. В сущности же он был почти всю жизнь на каторге. Почти всю жизнь он ужасающе нуждался». Но тем ближе он и его творчество нам, простым читателям, занимающим самые скромные места в социальной иерархии.

Станислав СЛИВКО, кандидат исторических наук, член Президиума Хабаровского краевого совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК)
Источник: «КПРФ.ру»
история, культура, память