Пробел в экономике

2017 год надвигается в обстановке успокоения и торжества либеральных министров. Они всем довольны. Им хорошо. И об этом они рассказывают нам, стараясь уверить в том, что и нам стало жить лучше и веселее. Они считают, что кризис миновал, хотя миновала лишь очередная фаза его обострения. И тишина уходящего года не должна обманывать.

От месяца к месяцу 2016 года российские чиновники становились все большими оптимистами. И если, по мнению первого вице-премьера Игоря Шувалова, уже встречаются люди, чьи доходы выросли, то по словам иных – более высоких лиц, кризис считается почти завершенным. Страна якобы выходит из этого состояния. Свидетельство тому — повышение цен на нефть и укрепление рубля, последовавшее за ним. Под микроскопом удалось к концу года также заметить повышение ВВП. К Новому году цены на импортные товары опустились, а алкоголь стал более доступным.



Конечно, были небольшие неприятности. Среди них страх по поводу падения стоимости углеводородов в начале года и арест министра экономического развития Алексея Улюкаева, произошедший «всего лишь» из-за коррупции. Намерение, а потом и решение ЕС продлить санкции против России счесть серьезной проблемой никак нельзя. Эти санкции серьезного ущерба нашей экономике не нанесли, а там, где они и в самом деле создавали значимые неудобства, их научились обходить. Люди у нас изобретательные.

Для повышения оптимизма граждан был придуман рекордный урожай, хотя до сих пор неясно, где он хранится. Были торжественно объявлены и новые успехи импортозамещения. В Сколково вывели новую породу мясистых мух. Даже безработицу властям весь год удавалось видеть исключительно в скромных пределах 5,5%.

Серьезного учета занятости в России не ведется. Потому даже по методу Международной организации труда определить реальную безработицу крайне непросто. Вероятно, она все еще остается в районе 9%, хотя среди молодежи число людей, лишенных постоянной занятости, явно значительно выше. Средством, помогающим сдерживать рост безработицы, следует признать обесценивание рубля, а не антикризисную политику министров-либералов. Впрочем, кризис они считают законченным: ВВП по итогам ноября определен как слегка положительный, что в либеральной терминологии означает окончание рецессии.



Причины кризиса отныне вовсе не интересуют кабинет министров. Цены на нефть в декабре взлетели до 55 долларов за баррель и ожидается их дальнейший рост. Есть также надежда, что торговля с Китаем принесет немало выгод сырьевым корпорациям. В возможность падения экономики Поднебесной никто не верит, признаки кризиса, которые там все более заметны, не воспринимаются всерьез, ведь пекинские начальники привлекают огромное количество мирового спекулятивного капитала за счет облигаций в юанях. Это обеспечивает стабильность курса китайской валюты в той же форме, что и в России (у нас таким же путем помогают рублю сохранить силу — за счет выпуска облигаций).

Во всем этом есть «пустяковый» момент. В 2008 году чиновники клялись, что подготовили страну к кризису — накопили резервы и не имеют долга. Теперь они растратили большую часть резервов и накапливают долг. Все это пока не опасно. Чиновники правы: под ударами второй волны кризиса они сумели сохранить финансовую стабильность. Но они также ничего не сделали для устранения причин кризиса. Мировые цены на нефть упали в последние годы неслучайно, существует перепроизводство товаров и перенакопление капиталов. Во многих странах надуты или уже сдуваются пузыри на рынке недвижимости, в кризисе строительный сектор.

Все это создает вероятность нового снижения цен на сырье, которое ударит по российской валюте, если только власти сами не решатся превентивно ослабить рубль. В верхах страны идет острая дискуссия по вопросу о том, стоит ли и далее сохранять жесткий либеральный денежный курс или нужно запустить печатный станок — развернуть эмиссию рубля на благо всех больших компаний. Последний план постепенно пробивает себе дорогу, поскольку он явно выгоден крупному капиталу. Его пытаются выдать за выгодный рабочему классу. Возглавляемая бизнес-омбудсменом Борисом Титовым «Партия роста» не перестает рассказывать о том, что дешевый кредит при эмиссии рубля даст инвесторам возможность строить заводы.

На деле российский капитал ищет только легких денег. С его стороны не звучит предложений повысить доходы граждан и тем самым поднять в экономике платежеспособный спрос. Все надежды они связывают с экспортом, не сознавая, насколько глубокой является депрессия мировой экономики. Внешние рынки расти не будут. Во всяком случае в тех масштабах, которые бы позволили поднять экономику России.

Бизнесу также неинтересны проекты, по которым нужно несколько лет дожидаться прибыли. Потому он выходит из совместных с китайцами сибирских предприятий, благодаря которым еще строятся новые комбинаты. Легкие деньги бизнес охотнее пустит на спекуляции или выведет в офшоры.



Ничего более содержательного отечественные верхи придумать не могут. Жесткой экономии они могут «противопоставить» только безудержную щедрость — для себя. Классовая сущность власти при этом проявляется во всей красе. Бюджетная экономия может лишь усилиться. «Денежный дождь» на трудящихся не прольется.

Пока перспектива даже подобного изменения политики невелика. Принципиальная идеология наших властей остается в силе: ничего не менять! В 2017 году они попытаются продолжать этот курс, надеясь что в условиях сравнительно сильного рубля все сойдет благополучно.

Но, скорее всего, не сойдет. Внешние шоки, породив падение цен на нефть и финансовую панику, могут вывести отечественные власти из состояния безмятежности. Остается, конечно, ждать чуда. Ведь нашим правителям в последнее время несказанно везет. Очередного чуда они ждут от нового года, радуясь вероятной разрядке в отношениях с США. Никто во власти, похоже, не задумывается ни о последствиях готовящегося перехода США к политике протекционизма, ни о том, что новый президент США заинтересован в том, чтобы повысить конкурентоспособность американской экономики за счет снижения цен на нефть. Дональд Трамп способен нанести удар по Китаю, а это ударит по российскому сырьевому экспорту.

И все же российские министры-экономисты верят, что 2017 год окажется лучше 2016 года. По их словам, он должен подарить рост производства и закрыть кризисную страницу российской истории. Такие слова приятно слышать, особенно накануне новогодних праздников. Это успокаивает и внушает веру в то, что положение в экономике не станет хотя бы хуже, что все, кто имеет работу, не потеряют ее и все останется как есть, а потом дела пойдут даже немного лучше. Фактически же 2016 год создал пробел в экономике. Цены на нефть были относительно высоки много месяцев, а ощущение улучшения жизни народа пришло только к Шувалову.

Каким окажется 2017 год? Перспектива его не вполне определенна. 2016 год не оправдал пессимистических прогнозов. Развитие кризиса было сдержанно за счет «нулевых ставок» центробанков в одних государствах и продажи облигаций в других, включая китайского гиганта. Фондовый и сырьевой рынки воспрянули, что можно считать завершением очередной фазы обострения кризиса. Но китайский и американский пузыри надулись к 2017 году еще туже, тогда как уровень жизни нигде не вырос. Даже если судить исключительно по курсу рубля в конце 2016 года, россияне зарабатывают заметно меньше, чем в самые благоприятные месяцы лета 2015 года.


Потому новый экономический год не только наступает, но и надвигается. Он, скорее всего, принесет немало сюрпризов. По большей части неприятных. Падение на рынках и новое обострение кризиса вполне предсказуемы: если прошедший год не дал реализоваться подобным прогнозам, это вовсе не означает их необоснованности. Все еще будет!

Впереди еще много событий. Однако важнее всего не это, а то, когда российское общество осознает понесенные потери, поймет их связь с либеральным курсом правительства. Рано или поздно недовольство постоянно ухудшающейся ситуацией окажется сильнее, чем страх перемен. Когда это случится, не знает никто. Но после того, как подобный перелом произойдет, все изменится.

Власти ничего менять не будут, а значит, из кризиса страна не выйдет. Кризис не уйдет сам, от него следует избавиться. И задача эта будет решена не властью. Ее должно будет решить общество — в тот момент, когда осознает масштабы бедствия и ответственность за собственную судьбу.

Источник: Рабкор.ру