Как жили рабочие и крестьяне царской России

Сегодня псевдодемократическая интеллигенция активно внедряет в массовое сознание общества идеи о «райской жизни» рабочих и крестьян царской России. Отсюда и лозунг: «Возродим Россию». Чего здесь больше – невежества или злонамеренной лжи? Но, верно, все же второго больше. А что возрождать? Обратимся к фактам.



Рабочий день на фабриках и заводах царской России продолжался 12-14 часов. Стачечная борьба 90-х годов и революционный 1905 год принесли русскому пролетариату серьёзные успехи. Рабочая неделя сократилась в среднем на 3-4 часа. В годы реакции (1907-1909 гг.) рабочий день вновь удлинился – в среднем до 10-12 часов.

Положение на шахтах было намного хуже. Аварии, катастрофы, сопровождающиеся человеческими жертвами, прочно вошли в быт Донбасса. 18 июня 1908 года на Рыковских копях погибло 274 человека. Через год взрыв на шахте «Итальянка» – два десятка жертв. Всю Россию в марте 1914 года потрясла весть о массовом отравлении работниц на петербургской фабрике «Треугольник», принадлежавшей российско-американской резиновой мануфактуре. В погоне за удешевлением производства администраторы-иностранцы ввели резиновый клей новой рецептуры. Его испарения вызывали отравления у работниц.

Калошницы с искажёнными, посиневшими лицами падали между столами. В амбулатории им давали нюхать нашатырный спирт, поливали холодной водой и пришедших в себя выпроваживали за ворота… Во всей России ежегодно на 1000 рабочих мест приходилось 40 несчастных случаев, а в бакинской нефтепромышленности – 116.

Основными причинами недовольства рабочих были тяжёлые условия материальной жизни и быта. Среднемесячная по России оплата их труда составляла менее 20 рублей. За время промышленного подъёма, который пришёлся на 70 годы XIX века, она увеличилась на восемь процентов, в то время как цены на продукты первой необходимости выросли значительно больше: на мясо, гречневую крупу – более чем на 15, пшеничную и ржаную муку – на 14 процентов.

Потребление хлеба на душу населения в России было в два раза ниже, чем в Западной Европе, и, тем не менее, почти десятую часть урожая вывозили за рубеж. Почти половина детей не доживала до 10-летнего возраста.

Дёшево ценились жизнь и здоровье рабочего в царской России. На казённом Обуховском заводе в цехах была вывешена «Таблица оценки повреждений организма рабочего». За потерю зрения на оба глаза рабочему полагалось 100 рублей, а за потерю зрения на один глаз – 35 рублей. Полная глухота оценивалась в 50 рублей, потеря речи – в 40 рублей…

Потерявших трудоспособность рабочих безжалостно выбрасывали на улицу.

Проведённое в 1898 году обследование жилого фонда Москвы обнаружило, что из одного миллиона населения первопрестольной около 200 тысяч человек проживало в так называемых «коечно-каморочных квартирах». Многочисленные жильцы снимали «каморки» и отдельные койки. Во многих случаях это были сырые, полуподвальные помещения. При заработной плате московского рабочего 12-20 рублей в месяц «каморка» стоила шесть рублей, койка «одиночная» – два рубля. Печальной известностью пользовались и фабричные казармы – длинные, полутёмные помещения, застроенные в два-три яруса сплошными нарами.

Ещё тяжелее были условия труда и жизни сезонных сельскохозяйственных рабочих. Они трудились по 14-16 часов в сутки. Так что условия были такими же, как у негритянских рабов на хлопковых плантациях США.

Положение крестьянства в силу его зависимости от природного фактора было, пожалуй, ещё хуже, чем рабочих, ибо с периодичностью в пять-семь лет российское земледелие страдало от засухи с неизбежным при этом голодом. Из 16 млн. крестьянских хозяйств европейской России в 1913 году 15 процентов было беспосевных, 30 – безлошадных, 65 – были бедняцкие и только 16 процентов – зажиточными.

Революция 1905-1907 годов сделала выступления крестьян массовыми – свыше одной трети уездов всей страны было охвачено крестьянскими «беспорядками». Крестьяне сожгли более двух тысяч помещичьих усадеб. Неудивительно, что, много раз обобранные дотла, униженные и оскорблённые крестьяне в годы революции шли на крайние, иногда бессмысленные акты мести. Александр Блок в январе 1918 года в статье «Интеллигенция и революция» объяснял это так:

«Почему дырявят древний собор? – Потому, что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой. Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? – Потому, что там насиловали и пороли девок, не у того барина, так у соседа. Почему валят столетние парки? – Потому, что сто лет под их развесистыми липами и клёнами показывали свою власть: тыкали в нос нищему – мошной, а дураку – образованностью.

Вот так. Я знаю, что говорю. Конём этого не объедешь. Замалчивать этого нет возможности; а все, однако, замалчивают».

«Я знаю деревенскую бедность, – писал Лев Толстой, – но городская была для меня нова и непонятна. В Москве нельзя пройти улицы, чтобы не встретить нищих…» В письме Николаю II он отмечает, что народ «нищает с каждым годом, так что голод стал нормальным явлением».

Такова была «райская жизнь» рабочих и крестьян в царской России. И сколько бы ни толковали об обратном торговцы интеллектом из стана псевдодемократов, исторической правды им не удастся вычеркнуть из памяти народа.

Евгений ЛЕМЕШКО, профессор
«Приангарье», № 54
история